ЯН ИОСИФОВИЧ ФУНК: Я по-прежнему занимаюсь любимым делом

«Я занимаюсь любимым делом. Для меня любовь – это не некое эфемерное ощущение счастья, для меня любовь – это еще и знание предмета».

О том, как любовь к истории привела в юриспруденцию, о своей любви к гражданскому праву, о правовом оформлении оного из первых обществ с ограниченной ответственностью, о написании законов, о работе на госслужбе, о Международном арбитражном суде при БелТПП, о своем отношении к профессии и о многом другом рассказывает профессор, доктор юридических наук, профессор юридического факультета Белгосуниверситета, Международного университета «МИТСО», профессор Института подготовки и переквалификации судей, ведущий курса бизнес-школы ИПМ, автор более 55 книг и более 1200 опубликованных статей в различных изданиях  разных стран, в том числе в США, Германии, Великобритании, Польше и России, председатель Международного арбитражного суда при БелТПП Ян Иосифович Функ.

Ян Иосифович Функ,
фото с сайта http://beltrade.by/

– Расскажите немного о том, как Вы пришли в юриспруденцию.

– В моем детстве право не было популярной сферой деятельности, если не рассматривать деятельность следователей, с которыми я себя никогда не отождествлял.

Тогда для людей моего склада популярны и наиболее доступны были исторические источники. Сколько себя помню, любил их. Причем это были исторические исследования, а не исторические романы. Примерно к 10 классу – тогда была десятилетка – я четко понимал, что история – это то, что меня в этом мире интересует. Но опять же я понимал, что история как постоянный вид профессиональной деятельности, скорее всего, не станет основой моей жизни.

Мне были больше интересны связи и взаимодействия между организациями, политические системы, действия тех или иных политических деятелей в рамках политической системы. Постепенно я пришел к элементарному выводу: раз мне интересна политическая система как таковая, то она может быть оценена не только с исторической точки зрения, но и с точки зрения ее правового оформления. Потому что любая политическая система без права функционировать не может. Так к концу 10 класса я понял, что можно заняться правом и посвятить себя ему, и в рамках этого занятия исследовать то, что мне нравится исследовать.

И вот я пришел на юридический факультет. У меня была золотая медаль. Мне надо было сдавать единственный экзамен – историю. Я проработал 15 больших вузовских учебников с общим объемом в тысячи страниц и был практически уверен, что свою пятерку получу. И получил.

– Как началась Ваша любовь к гражданскому праву?

– Около трех лет на юридическом факультете я оценивал право лишь с точки зрения функционирования государства и политической системы государства – то, что называется конституционным правом и административным правом, связанным с функционированием тех или иных государственных институтов.

Гражданское право, как это ни парадоксально, я не любил. У меня есть базовая присказка: не любишь, потому что не знаешь, как только начинаешь узнавать – начинаешь любить.

Когда наступила славная эпоха, которая именуется «Перестройкой»,  я окунулся в процесс, связанный с развитием молодежного движения. Благодаря этому я познакомился с ЦК белорусского комсомола, со студенческими движениями (студенческими форумами).

Через какой-то период времени все это ушло в небытие. Но тут вдруг появилась новая экономика. И эта новая экономика, как ни странно, возникла, в том числе, из «комсомола», из так называемой молодежной студенческой экономики, и потребовала правового оформления данных отношений. Меня в этой ситуации как человека, которого уже знали в ЦК комсомола, пригласили, когда я был еще студентом 5-го курса, в Республиканскую ассоциацию молодежных предприятий и организаций, где я стал юридическим консультантом.

Постепенно понял, что для жизни этой организации то, чем я занимался ранее, абсолютно не интересно. Реальная экономика живет по другим законам. Я начал изучать реальную экономику, а в силу этого изучать и гражданское право, которое оформляет эту экономику. Буквально месяцев через пять-шесть я его полюбил и понял, что конституционное право и административное право гораздо менее интересны для меня.

Перед Вами сидит человек, который осуществил правовое оформление одного из первых обществ с ограниченной ответственностью на территории Республики Беларусь. Чтобы это сделать, надо было понимать, что это такое, в тот период времени, когда большинство лиц этого  не понимали. Я начал параллельно изучать это в теории и на практике. После этого начал писать статьи, считая, что то, что ты делаешь, важно каким-то образом передать другим. Тогда только возникло такое издание, как «Белорусский рынок», куда мне предложили еженедельно давать энное количество материала. В этот же период времени я начал выступать и с публичными лекциями о гражданском праве, а точнее об экономических отношениях с точки зрения гражданского права.

После этого я закончил юридический факультет и попал уже в поле зрения юридического управления аппарата Совета Министров РБ.

– Как Вам удалось туда попасть?

– В данном юридическом управлении работали высококвалифицированные специалисты (Валерий Алексеевич Фадеев, Валентин Артемьевич Боровцов и др.). И они прекрасно знали социалистическую экономику. Но необходимы были люди, которые уже представляли нечто о новой экономике – молодые, кое-что попробовавшие практически, однако при этом имеющие и определенные теоретические знания, которые могли бы применить для разработки нормативных актов.

Буквально через месяц после окончания юридического факультета я был принят в аппарат белорусского правительства. Очень быстро начал расти по карьерной лестнице – за 2,5 года от ведущего специалиста я дошел до начальника юридического управления аппарата Совета Министров РБ.

На определенном этапе участвовал в написании значительного количества актов законодательства, регламентировавших экономические отношения. К слову, я один из пяти «формальных авторов» нашего Гражданского кодекса (член Правительственной комиссии и рабочей группы по подготовке проекта ГК РБ, на ряду, например, с таким выдающимся белорусским цивилистом, как профессор Василий Федорович Чигир, которому в этом году исполнилось 90 лет). Почему формальных? Потому что в действительности то, что мы написали, «лежит где-то в сторонке», а фактически был принят «частично уточненный» Гражданский кодекс Российской Федерации, который для этих целей «переименовали» в Модельный Гражданский кодекс государств-участников СНГ.

Затем была работа в Верховном Суде Республики Беларусь, где я был заместителем начальника (исполняющим обязанности начальника) отдела, связанного с законодательством и законотворчеством.

Потом мне захотелось сделать шаг в сторону, потому что любая государственная служба накладывает на человека ограничения. А мне хотелось читать лекции, писать книги, хотелось чуть диверсифицировать ту деятельность, которой занимался. Так я оказался в Международном арбитражном суде при БелТПП, который я сегодня и возглавляю.

– Как Вы все успеваете – арбитрировать, преподавать и так много писать?

– Я занимаюсь любимым делом. Для меня любовь – это не некое эфемерное ощущение счастья. Для меня любовь – это еще и знание предмета.

Пытаюсь писать ежевечерне, но не всегда это получается. В свободный вечер 10–15 страниц текста могу написать, если есть хотя бы элементарное вдохновение. Но моя профессия требует не только  вдохновения («искусства»), но и соответствующих навыков («ремесла»).

Мораль: если ты знаешь, чем занимаешься, то будешь успевать это делать. Главное, чтобы это еще тебе было в радость. Я пишу вечером после окончания рабочего дня. Для меня это не каторга. Это отдых от тех дел, которыми я занимался днем. Пусть кому-то кажется, что это одно и то же дело, но для меня это своего рода «рыбалка».

– Расскажите немного об истории Международного арбитражного суда при БелТПП?

– Международный арбитражный суд при БелТПП возник 12 апреля 1994 года. У основания стоял профессор Николай Григорьевич Юркевич, действительно большой белорусский юрист. Он прекрасно понимал, что наличие Международного арбитражного суда при ТПП Российской Федерации после того, как Советский Союз распался, не может защитить интересы белорусских субъектов. Он познакомился с российским и с польским опытом и основал этот Суд как подразделение Белорусской торгово-промышленной палаты.

Естественно, белорусским субъектам нужно было объяснить, зачем такой суд необходим и каким образом он рассматривает соответствующие споры. Какой-то период времени ушел на адаптацию и на объяснение «данного явления». После этого возникла необходимость разработки законодательных актов и создания суда как отдельного юридического лица и его функционирования именно в таком статусе. Вот здесь уже подключился я. Затем Николай Григорьевич предложил мне стать его заместителем.  В рассмотрении споров я участвовал и ранее, но эпизодически, а сейчас мое участие стало постоянным. Через какой-то период времени, когда Николай Григорьевич ушел на пенсию, я возглавил Международный арбитражный суд при БелТПП.

Моя жизнь уже на протяжении почти пятнадцати лет связана с данным Судом в качестве основы моей профессиональной деятельности и моей профессиональной жизни.

– В чем преимущества данного Суда?

– Для белорусских субъектов МАС при БелТПП понятен, потому что мы говорим на одном и том же правовом языке с ними. Дело не только в языке как таковом, дело еще и в единообразном понимании соответствующих правовых явлений.

Я всегда говорю, что юрист – это не тот человек, который знает «общие места», а это специалист, который знает нюансы.

У меня как-то в процессе было два прекрасных немецких доктора права, специалисты в области гражданского права, но при этом они не знали определенных нюансов, связанных с применением белорусского права. И по этой причине проиграли достаточно скромному белорусскому адвокату.

Ни один белорусский юрист не знает нюансов применительно к иностранной правовой системе. А коль так, то не может предвосхитить те проблемы, которые могут в связи с этим возникнуть.

Кроме того, как и в любом другом международном арбитражном суде в МАС при БелТПП и истец, и ответчик могут избрать арбитров, которые являются не представителями сторон, а теми профессионалами, которым стороны доверяют рассмотрение их спора. Избранные сторонами арбитры избирают, соответственно, арбитра-председателя.

У МАС при БелТПП один из самых низких арбитражных сборов в Европе.

По сравнению с западноевропейскими судами, у нас короткие сроки рассмотрения споров. Конечно, это не сроки рассмотрения споров в государственных судах, но наши субъекты просто иногда «не понимают», что сегодня и в государственных судах внешнеэкономические споры рассматриваются достаточно длительный срок, а в Европе средний срок рассмотрения гражданского дела может занимать три-четыре года.

При всех этих плюсах решение, которое выносит наш Суд, естественно, поддерживается Нью-йоркской Конвенцией о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений. Это одна из самых успешных мировых конвенций, ее участниками являются 145 государств мира. А коль так, то в 144 государствах наше решение точно также исполнимо, как и решение, например, Арбитражного суда Международной торговой палаты (г. Париж) либо Арбитражного института при Стокгольмской городской торговой палате.

(При этом я всегда говорю белорусским субъектам, что, помня о юридической исполнимости решения, надо не забывать еще и о фактической его исполнимости: обеспечить иск или позаботиться, чтобы у того лица, в отношении кого выносится решение, было определенное имущество – ни один суд этим без соответствующего требования стороны процесса не озаботится).

В связи с изложенным я всегда рекомендую белорусским субъектам включать в свои внешнеэкономические договоры арбитражную оговорку на Международный арбитражный суд при БелТПП. Либо в случае, если их иностранные контрагенты не соглашаются рассматривать спор «только» в МАС при БелТПП, то предлагаю включать во внешнеэкономические договоры так называемую альтернативную (ломаную) арбитражную оговорку, суть которой заключается в следующем: «Спор из настоящего договора или в связи с ним рассматривается в Международном арбитражном суде при Бел ТПП (г. Минск) в соответствии с его Регламентом либо в Арбитражном суде Международной торговой палате (г. Париж) в соответствии с его Регламентом (вместо данного арбитражного института может быть указан любой иной арбитражный институт) по выбору истца». В этой связи если истцом будет белорусский субъект, то он, скорее всего, изберет наш Суд и будет иметь таким образом с меньшими сложностями возможность защитить свое нарушенное право.

– Какие у Вас планы по развитию Международного арбитражного суда при БелТПП?

– Мы точно не будем развиваться экстенсивно (территориально): создавать свои филиалы в белорусских областных или районных центрах.

Считаю, что самая главная наша задача и самый главный план по развитию – это стабильное функционирование Суда, чтобы у белорусских субъектов всегда было место, где они могли бы защитить свои нарушенные права по внешнеэкономическим договорам.

При этом, обращаю внимание: мы не рассматриваем споры с точки зрения приоритетности интересов белорусских субъектов, мы выносим решения на основе законности и обоснованности. В этой связи, если белорусские субъекты не исполняют взятые на себя обязательства, то решения Суда выносятся в пользу иностранных субъектов.

Для нас важно стабильно в год рассматривать 80 – 100 дел. И чтобы среди этих дел была «соль» тех экономических споров, которые возникают у белорусских субъектов в рамках внешнеэкономической деятельности. Если это по-прежнему будет так, то мы будем считать, что свою задачу «в этом мире» выполняем.

– Как выбирать арбитров?

– Два критерия: профессионализм и высокий уровень морали. Не знаю, чему отдать приоритет: высокоморальный  человек, у которого нет профессиональных знаний, может навредить не меньше, чем морально низкий человек. Арбитр должен быть профессионалом, он должен знать предмет спора. Если он не знает предмета спора, то им легко манипулировать.

При этом сторона, избравшая арбитра, должна помнить, что арбитр не должен быть связан со стороной; он не является ее представителем в суде (арбитр – лицо, разрешающее спор). Если арбитр связан со стороной, то либо он должен взять самоотвод, либо он должен быть отведен.

– Какие основные категории исков рассматриваются?

– 80–85 % всего международного торгового оборота – это купля-продажа, поэтому основные иски – это иски, связанные с неисполнением  или с ненадлежащим исполнением взятых на себя сторонами обязательств по договорам международной купли-продажи. Далее – споры из договоров подряда (договоров возмездного оказания услуг), договоров перевозки, комиссии, агентирования, консигнации, дистрибьюции. Есть споры, связанные с отношениями аренды (найма) и т.д. То есть практически все виды (типы) гражданско-правовых сделок, которые используются в торговом (предпринимательском) обороте – есть «возможное основание» спора для рассмотрения нашим Судом (если стороны совершили арбитражное соглашение (арбитражную оговорку в договоре) на наш Суд).

За 20 лет своего существования мы рассмотрели примерно 1500 дел.

– Сколько дел приходится на одного арбитра?

– Такой официальной статистики нет и быть не может – мы не государственный суд. У нас арбитры не состоят в штате Суда (они не работники Суда); арбитров, прежде всего, избирают стороны. При этом арбитра можно избрать как из списка, рекомендуемого Судом, так и не из этого списка. Главное, чтобы он имел соответствующую квалификацию и моральные качества. Если же говорить не официально, то кого-то избирают чаще, кого-то избирают реже.

– Кто чаще обращается – резиденты или нерезиденты.

– По статистике, резиденты обращаются чаще. Но и обращений с исками нерезидентов достаточно много – среднее соотношение примерно 65 % на 35 % (хотя не во все годы существования Суда мы увидим такую пропорцию).

– А может ли быть спор между двумя белорусскими субъектами?

– Да, мы рассматриваем такие споры в рамках взаимоотношений между белорусскими субъектами в экономическом (предпринимательском) обороте. Таковых дел у нас до 10 в год.

– За все годы у Вас к профессии не выработался иронический подход?

– Я не отношусь с «внутренней иронией» к тому, что делаю, это непрофессионально. При этом я понимаю, что законы создаются не на небе, а на земле реальными люди (отношу это и к себе лично в тот период времени, когда «участвовал» в законотворческой деятельности) и, следовательно, в законах, как правило, есть определенные нюансы. Я могу себе позволить поиронизировать по поводу таких нюансов.

Но при этом как до своих студентов, так и до практикующих юристов всегда пытаюсь донести один очень простой тезис, которому следую сам: «законодатель всегда прав». Перестань быть практикующим юристом, и тогда ты можешь себе позволить рассказать, где законодатель поступил некорректно.

Таким образом, когда я применяю нормы (например, разрешаю споры), об иронии речи быть не может. А вот когда я пишу свои работы либо «рассуждаю о жизни», подобное можно позволить. Но еще раз хочу, чтобы большими буквами было отмечено: ПРАКТИКУЮЩИЙ ЮРИСТ ИРОНИЧНО ОТНОСИТЬСЯ К НОРМАМ НЕ ИМЕЕТ ПРАВА!

Беседовала Анастасия КУЗЬМИНА, «Юркаталог»