ИЛЬЯ КАЗАК: Чтобы мечты реализовывались, надо идти к цели

«Было бы хорошо, чтобы адвокатские бюро могли существовать как хозяйственные общества. Это принципиальный вопрос изменения в адвокатуре, который следует рассматривать с глобальной точки зрения». Адвокат Илья Казак рассказал о своем отношении к профессии юриста, о том, почему перешел в адвокатуру, чего не хватает адвокатуре, почему в свое время он выбрал для работы такое направление деятельности, как ликвидация и банкротство, поделился некоторыми аспектами из истории развития ликвидации в Беларуси, а также поделился планами на будущее.

Илья Казак

– Что в свое время привело Вас в юриспруденцию?

– Детская мечта. Я учился в школе в правовом классе. Многие выпускники правового класса поступают в юридический лицей, а потом в БГУ. У меня была мечта поступить сразу в БГУ на юрфак.

– Что сформировало Вашу мечту?

– Сложно сказать. В 90-е годы, когда только-только развалился Советский Союз и было образовано СНГ, у меня во дворе в подъезде жилого дома был частный кабинет адвоката и на стене висела реклама «Частный адвокат». Мне так это нравилось. Может быть, это сформировало, не знаю.

– Ваши ожидания оправдались, когда пришли в профессию?

– Я работаю над этим. Чтобы мечты реализовывались, надо идти к цели.

– Ведь бывает: приходишь в профессию, сталкиваешься с ней и думаешь: «Зачем я с этим связался?!»

– Нет, я занимаюсь тем, чем хочу. Я не хожу на работу, а занимаюсь делом, которое мне нравится.

– Где Вы получили первое место работы? Почему в свое время ушли в свободное плавание?

– После окончания университета я получил свободный диплом, у меня было принципиальное желание работать в юридической компании. Я  работал  в юрфирме несколько лет.

Тогда были очень жесткие лицензионные требования: нужно было иметь три года стажа, чтобы получить аттестат. Я получил три года стажа и пошел сдавать на аттестат. После получения аттестата задумался: либо работать дальше в составе юридической фирмы, либо начать работать  самостоятельно.

Я также рассматривал вариант работы юристом по найму, но был нацелен на соразмерную достойную зарплату. В то время большие компании в Беларуси не предлагали юристам достойную зарплату, которая бы отвечала предъявляемым к ним требованиям.

Так и получилось, что заинтересовавших меня предложений работы по найму не было. Хотелось работать самостоятельно и вести масштабные проекты. Так я и начал работать самостоятельно.

Сначала был индивидуальным предпринимателем, потому что полагал: хочешь работать хорошо – работай сам. Сейчас этого убеждения, конечно же, нет. К счастью, есть хорошие юристы, с которыми также профессионально можно работать и в команде. И партнерство с ними достаточно перспективно. Поэтому была создана компания.

– У Вас была юридическая фирма «Эксперты»…

– Компания и сейчас есть. Просто произошли изменения в законодательстве, которые вынудили многих юристов поменять формат своего бизнеса. Понимание, что нужно разделить бизнес по определенным  направлениям как раз и произошло, когда был принят Закон «Об адвокатуре». Выделили три направления, которые мы и ведем. Я занимаюсь адвокатской практикой. Есть компания, которая работает параллельно и оказывает юридические услуги. Есть еще компания, которая занимается  антикризисным управлением. Соответственно, у меня есть партнеры, которые закрывают достаточно широкий спектр услуг именно в плане правового обеспечения деятельности компании, в  том числе как одна треть бизнеса – закрытие компаний.

– С какими трудностями Вы столкнулись на начальном этапе, когда работали индивидуально?

– Сложно было с точки зрения организации бизнеса. Пришлось учиться дополнительным профессиям: финансиста, маркетолога, специалиста по продажам, специалиста по переговорам.

В Беларуси, к сожалению, есть ВУЗы, которые учат быть хорошим юристом, но нет ни ВУЗов, ни курсов, где бы могли научить юриста продавать свои услуги, продвигать свой бизнес.

– А МВА?

– Я рассматривал вариант пойти учиться на МВА, но МВА в Беларуси мне не приглянулся. Есть программы МВА на которые стоит пойти учиться, но пока  я их не рассматриваю .

– Где же Вы учились всем перечисленным профессиям? 

– Практика, опыт, постоянное общение с клиентами и анализ того, как они действую в своих отраслях, что они делают для развития бизнеса и для его безопасности. Соответственно, у клиентов учился. Среди них очень хорошие учителя бывают.

– Кто Ваши клиенты?

– Если поначалу большинство клиентов – это были вновь открывшиеся предприятия, начинающие бизнесмены, то сейчас 50–70% клиентов – это действующие компании, действующие менеджеры компаний, которые выбирают надежность и которым важно достижение результата.

Нельзя выделить какую-то отдельную отрасль: есть строительные организации, есть перевозчики, есть оптовая торговля. Я не выделяю какие-то определенные сегменты, я выделяю определенные направления деятельности.

Какие-то работы я не беру. Иногда просто рекомендую других юристов или адвокатов, чтобы клиент был более доволен и счастлив, если я знаю, что коллеги ведут какую-то определенную отрасль права или лучше разбираются в этом вопросе.

– Рекомендуете партнеров или, так сказать, конкурентов?

– Вы правильно сказали – «так сказать, конкурентов». Если человек занимается другой отраслью, его нельзя назвать конкурентом. Всю работу не переделаешь: лучше делать одну работу хорошо, чем много лишь бы как. Поэтому в некоторых случаях лучше отдать дело другому юристу/адвокату, который в той отрасли лучше разбирается, чем браться самому, терять время и деньги клиента.

– Как Вы привлекаете клиентов? На что направлен маркетинг?

– В настоящий момент маркетинг направлен на работу с постоянными клиентами. Большинство новых клиентов приходит по рекомендациям. Как раз сейчас думаю над тем, какое направление выбрать на ближайших пять лет с точки зрения продвижения.

– А до этого как продвигали себя?

– До этого было много интернет-рекламы. Посчитав ее эффективность за один год, я понял, что по финансовым затратам и доходности это не особо выгодное занятие. Сейчас что-то будем делать с интернетом, все-таки это большая и серьезная площадка для презентации себя и компании, юридической помощи.

Есть отрасли, в которых мы точно будем работать, а инструменты – пока в стадии обдумывания.

– Что в свое время на Вас повлияло, чтобы перейти в адвокатуру, только закон?

– Были постоянные клиенты, которые  бы в любом случае меня наняли – взяли бы в штат для представления интересов в суде.

Я решил, что неправильно состоять в штате у десяти компаний, лучше чуть-чуть поднапрячься, подучиться, сдать экзамены и получить лицензию. Так и сделал. Значит, повлиял не закон, а клиентоориентированность.

– Спустя два года какие плюсы и минусы можете отметить?

– Адвокатам  нужна большая свобода для организации деятельности. Взять, например, адвокатское бюро. Если не придираться к правовым терминам, бюро сейчас, по сути, представляют аналог кооператива. А кооперативов у нас не так то уж и много. Было бы хорошо, чтобы адвокатские бюро могли существовать как хозяйственные общества. Это принципиальный вопрос изменения в адвокатуре, который следует рассматривать с глобальной точки зрения для всех. Потому что долю в бизнесе можно продать, наследовать, разделить, а участие в бюро – сугубо индивидуальное и не подлежит передаче никому.

Это серьезное препятствие для построения каких-то больших адвокатских бюро, которые занимались бы юридическим обслуживанием. С другой стороны, никто не мешает сделать отдельно юридическую компанию, в которой будут работать аттестованные юристы. Так и поступает большинство  юридических структур, оказывающих юридические услуги.

– Вы активно работаете в сфере ликвидации и банкротства. Почему выбрали именно эту нишу?

– Это была первоначальная ниша, в которой решил работать в момент организации собственного бизнеса. Когда начинал этим заниматься, 6 лет назад, на рынке было немного компаний, людей-специалистов, которые хотели бы осуществлять данный вид деятельности. Решил для старта взять такую нишу, которая многим неизвестна, непонятна и многие не хотели в ней работать.

Как одно из стартовых направлений дело было хорошим. Сейчас мы сохраняем это как направление деятельности – я занимаюсь по этой части консалтингом, компания занимается непосредственно ликвидацией. Но это уже давно не единственное направление. Хотя у нас и есть достаточно богатый опыт открытых, прямых и абсолютно прозрачных ликвидаций, которые доступны для проверки тем же кредиторам, когда это необходимо. Наверное, этим и выделились в какое-то время.

– Расскажите историю развития такой ниши, как ликвидации, в Беларуси. Какие можно выделить подъемы и спады?

– Нельзя сказать, что были подъемы и спады. История очень простая: когда-то все занимались ликвидацией больше в качестве помощи знакомым, друзьям, клиентам. Это не было бизнесом. Так было до 2009–2010 годов повсеместно в Беларуси. Потом появились компании, в том числе и мы, которые официально по договору стали оказывать услугу с объемом ответственности, которую несет ликвидатор.

С этого момента рынок очень сильно начал меняться, и меняется до сих пор. Много изменений произошло и в законодательстве, которое непосредственно регулирует саму процедуру ликвидации, процедуру банкротства и влияет на деятельность  ликвидатора. Главные изменение произошли примерно в 2010 году, когда очень много компаний поняли, что если они не начнут работать в открытую, как мы работаем, официально, по договорам, то не смогут оказывать эти услуги.

Ключевой момент был в том, что из дружеской помощи ликвидация стала одним из серьезных направлений в бизнесе, в том числе и нашем. Сегодня есть компании, которые занимаются ликвидацией открыто по договорам в прозрачном правовом поле. Наряду с этим в деятельности ликвидатора осуществляет много людей, которые сохраняют по какой-то причине недоговорные отношения.

– Как в зависимости от скачков в нашей экономике менялся спрос на ликвидацию?

– Спрос на ликвидацию существенно не менялся. Просто возник официальный рынок услуг ликвидации, который развивается и функционирует.

Изменилась стоимость услуги ликвидации – в связи с экономическими процессами, которые идут в нашей стране, стоимость услуги снизилась. На рынок вошло много участников, желающих оказывать услуги ликвидатора. А большинство наших коллег не применяют других вариантов маркетингового привлечения клиентов, кроме демпинга. Данный факт в настоящее время влияет на стоимость услуг, связанных с ликвидацией компаний. В нашей практике были случаи, когда услуги оказывал какой-то ликвидатор, а потом к нам приходили его клиенты с просьбой сделать все официально, по договору.

Ликвидация как услуга ничем не отличается от иных видов услуг, связанных с бизнесом. Компания – это инструмент для чего-то в определенный момент времени. Каждый строит компанию со своими целями. Нет каких-то особенностей, связанных с ликвидацией. Общие особенности связаны с общей экономической ситуацией.

– Как влияет экономическая ситуация в стране?

– Когда у бизнеса меньше денег – меньше сделок, больше – больше и сделок.

– В каких случаях стоит обращаться за ликвидацией, а в каких – за банкротством?

–Банкротство – тоже вариант ликвидации. Существует право принимать решение о ликвидации и обязанность в конкретных случаях обязательно проводить ликвидацию путем банкротства предприятия. В этом случае есть определенные требования для подачи заявления о банкротстве. Объясняя простыми словами, ликвидация проводится, когда ты можешь и готов заплатить все долги, если не можешь – банкротство.

Но есть перечень обязанностей ликвидатора и других лиц, когда они просто обязаны подать заявление о банкротстве. Если это заявление не будет подано, то их привлекут к ответственности.

– Какие основные проблемы возникают при ликвидации?

– Часто встречающаяся проблема при прекращении деятельности предприятия – это сложность расчета с кредиторами. Все остальное – решаемо.

Бывает, что предприятию вроде бы и не надо продавать имущество, чтобы рассчитаться с кредиторами. А при оценке активов  же выясняется, что и продажи имущества недостаточно для расчета с кредиторами. Тогда предприятие уходит по пути банкротства. Обычные рабочие вопросы.

– Вы занимаетесь коллекторской деятельностью?

– Мое мнение – коллекторской деятельности в Беларуси нет. Хотя я знаю людей, которые говорят, что они этим занимаются.

У нас максимум есть колл-центры, которые звонят и просят должников вернуть деньги, как говорят некоторые специалисты, soft-collection. Коллекторской деятельностью в Беларуси непосредственно занимаются юристы или адвокаты, которые либо получают решения судов и занимаются взысканием в порядке исполнительного производства, либо используют процедуру банкротства как возможность взыскания задолженностей. Хотя до такого лучше не доводить.

– Есть ли в сфере ликвидации какая-то специфика?

– Здесь специфика больше связана с деятельностью самой компании. Иногда приходится быть, по сути, не ликвидаторами, а менеджерами и разбираться в самом бизнесе, который ты закрываешь для клиентов.

Для ликвидации каждой компании всегда пишется конкретный план действий в зависимости от отрасли бизнеса. Структура едина по большому счету, и те этапы, которые нужно пройти, едины для всех компаний, разница только в работе с отдельным направлением бизнеса и задачей клиента. Если это строительство, то один подход, если оптовая торговля – другой.

– Как Вы планируете дальше развивать бизнес?

– Я работаю как адвокат, есть юридическая фирма, есть компания по антикризисному управлению. Планируем работать совместно.

Мы не стремимся к глобальному расширению, а ставим задачу создать такой бутик из профессионалов в области корпоративного права и защиты инвестиций (активов), который бы решал комплексно задачи, поставленные клиентом.

Если клиенту нужно решить судебные вопросы, он может обратиться к адвокату, для подготовки консультаций, лицензирования и регистрации – к юристу, если нужно закрыть компанию – к ликвидатору. Правильнее было бы отметить, что мы занимаемся и будем заниматься защитой и обеспечением безопасности инвестиций (активов) клиентов.

В принципе, мы и сейчас так работаем. Просто этот продукт надо завернуть в красивую обертку – усовершенствовать маркетинг.

И, конечно, работаем над повышением качества обслуживания наших постоянных клиентов.

– Кто Ваши кумиры в юриспруденции?

– Их нет.

– Учителя?

– Это те преподаватели, которые учили на юрфаке. Вторые главные учителя – клиенты, были и есть.

Беседовала Анастасия КУЗЬМИНА, «Юркаталог»