СЕРГЕЙ МАШОНСКИЙ: Главные активы – это люди

Сам себя он называет инвестиционщиком, потому что большую часть жизни занимается инвестициями. А вот в юриспруденцию, хотя это и его первая специализация, вернулся уже в зрелом возрасте. О том, каково это быть первой международной компанией на белорусском рынке, почему теперь компания называет себя национальной, что было самым сложным при переходе из госслужбы в бизнес, чем можно привлечь клиентов, с какими клиентами приятнее всего общаться, как продуктивно организовать время каждого сотрудника, можно ли удержать хорошего сотрудника партнерством, какой уровень рынка юруслуг Беларуси, какие сферы сегодня самые перспективные, а также об инвестиционной ситуации в Беларуси и о многом другом рассказывает управляющий партнер юридической компании «Арцингер и партнеры» Сергей Машонский.

Сергей Машонский

 – В этом году компания «Арцингер и партнеры» будет праздновать восьмилетие. Какие успехи можете отметить?

– Надо отдать должное, что уже восьмой год идет рост и клиентской базы, и оборота компании.

Возвращаясь мысленно на 8 лет назад, хочу вспомнить основателя Райнера Арцингера, который проявил инициативу, чтобы наша компания появилась в Минске. Райнер, к сожалению, погиб. Это был человек разносторонних знаний, полиглот: владел 16 языками, работал в немецком комсомоле, занимался международной организацией «Спутник». Воплощая свою идею – создание и развитие международной юридической сети «Арцингер и партнеры», Райнер был в постоянных разъездах. Наше знакомство, переросшее позднее в доброе приятельство, состоялось в Словакии, когда я там работал. Поэтому здесь замешан еще и личный фактор – меня радует, что компания с именем этого достойного человека не только осталась на рынке, но и динамично развивается.

И хотя в Берлине у нас есть партнеры, большинство тех людей, с которыми Райнер работал, сегодня развивается в рамках узких специализаций: кто-то в семейном праве, кто-то – в трудовом, а кто-то и вовсе обслуживает сугубо государственный сектор.

– Европейские юрфирмы с опаской относятся к Беларуси, они семь раз подумают, прежде, чем открывать здесь офис. Что послужило толчком открытия офиса в Минске Арцингером?

– У «Арцингер и партнеры» есть одно преимущество – мы первые из международных фирм открыли здесь офис. Райнер захотел после Киева и Москвы открыть офис в Минске. Познакомившись со мной, он спрашивал, кого я могу порекомендовать.

Этап вхождения в рынок начался где-то с 2003 года – я предлагал варианты, он не спешил с ними соглашаться. В конечном итоге он дождался, пока я сам принял его предложение, прервал карьеру и ушел в бизнес. Это был 2006 год. До этого вся моя карьера была связана с государственной службой.

– Чем Вас привлек тогда бизнес? Чем Вас перетянул Арцингер?

– Видимо, перешагнув 40-летний рубеж, я подсознательно желал каких-то перемен. Это предложение Райнера совпало с моим внутренним ощущением, что если я сейчас не рискну, не начну свое дело, то позже я уже не решусь на это. Нельзя не учитывать и личность Арцингера, я видел его достижения, поверил в потенциал юридического бизнеса и кардинально изменил свою жизнь. Решение уйти в бизнес было абсолютно самостоятельным, взвешенным. Оно стало самым трудным за последние пятнадцать лет.

Руководить людьми я умел и до этого. Даже вернуться в профессию было не самым сложным. Но надо было понять структуру юридического бизнеса, технологию зарабатывания денег, формирования новых отношений. Ведь до этого я всегда получал гарантированную зарплату, состоя на службе. Не говоря уже о том, что и сфера деятельности была иной, зачастую отличной от юриспруденции.

– В чем трудность зарабатывать деньги?

– Когда вся предыдущая твоя жизнь связана со службой государству, то это одна ситуация. Ты нанятый человек, ты работаешь на государство, ты вовлечен в решение крупных задач, общественно значимых задач, а государство дает тебе определенные гарантии, компенсации, оплачивает твой труд.

Когда у тебя свой бизнес, приходится пересматривать многие вещи. В первую очередь ты понимаешь, что больше не являешься частью аппарата, отлаженной и хорошо функционирующей системы. Тебе не ставят стратегические задачи и цели, ты должен сформулировать их сам. Сам должен создать, отстроить структуру. И наряду с полной свободой действий у тебя такая же полнота ответственности – перед семьей, коллегами, клиентами. Мне, в отличие от многих начинающих бизнес, было что терять. Вначале мне сложно было за то, что я делаю, брать деньги. Я кого-то консультировал, кому-то разъяснял, кому-то помогал. Только тут в конце месяца деньги сами собой на карточку не приходили.

Отстраивалось все: экономика, взаимоотношения с людьми. Помогали коллеги. Конкуренты мои нынешние что-то советовали, подсказывали, даже рекомендовали. С их рекомендации я, к слову, стал арбитром Международного арбитражного суда.

– Кого можете выделить – кто на том этапе Вам больше всего помог?

– У меня отличные отношения с Евгением Лазаренковым еще со студенческих времен. Иногда общался с Лилией Власовой, Тимуром Сысуевым и Александром Горецким. Я не ставлю целью всех поименно назвать, но всем им благодарен. Не люблю даже слово «конкуренты», мне ближе – «коллеги». И хотя некоторые из моих коллег младше меня, я не стеснялся спрашивать. Учиться никогда не поздно, и до сих пор этот процесс мне нравится.

– Расскажите об истории формирования компании.

– Начинали буквально с трех-четырех человек. Сегодня численность компании выросла в несколько раз. Становление было плавным. Заходя на рынок, действовали крайне осторожно, старались занять свою нишу. Считаю, что сегодня мы ее заняли и у нас сформировался свой круг клиентов и партнеров.

Основная специализация компании – инвестиционное право и инвестиционная деятельность. Достаточно плотно мы работали с нашим головным офисом в Берлине, немецкие юристы приезжали в Беларусь – шел взаимный обмен опытом.

Изначально вопрос о том, что Берлин – тогда очень мощный юридический центр – будет снабжать клиентами, не стоял. Мы договаривались, что я сам должен организовать и компанию, и клиентскую базу. Безусловно, некоторая помощь, в том числе и финансовая, была. Но самое главное – это опыт.

Перед нами был и хороший пример киевского офиса. Была уже установлена сетевая модель проведения маркетинговой работы, кадровая работа, работа приобретательская, как мы ее называем.

С нами работали и работают немецкие юристы, при этом один из них является и участником компании в настоящий момент.

– Теперь все офисы, которые когда-то входили в «Арцингер и партнеры», уже не составляют сеть? Поддерживаете ли какие-то партнерские отношения с остальными?

– Практически все офисы поддерживают кооперационные связи, обмениваются проектами и взаимно оказывают услуги клиентам. Но сети в ее классическом понимании нет: нет централизованного бюджета и нет централизованной системы управления.

Хотя и ранее каждый из офисов самостоятельно формировал свой бюджет, но маркетинговая и исполнительная политика были более формализованы.

Мы сохранили общую маркетинговою политику, общую корпоративную культуру, общие проекты.

– Но эти офисы изменили названия…

– Далеко не все и только те, кто не оформил соответствующие юридические формальности.

У нас сохранилось проведение единой клиентской политики. Нам не надо в рамках наших партнерских офисов что-то согласовывать дополнительно: ставки, условия и т.п.

Для клиента выгода в том, что он получает качественную услугу, не прибегая к дополнительным согласованиям, в том числе по цене и срокам. Например, если клиент обратился в стамбульский офис с правовым вопросом по Беларуси, то он на родном языке и по известным ему ставкам быстро и оперативно получит необходимую консультацию. Также быстро и белорусский клиент получит от нас заключение на русском (белорусском) языке по турецкому праву.

Конечно, теперь мы не собираемся так часто, как это было раньше, на ежегодные собрания. Но проводим совместные мероприятия, в том числе маркетингового характера.

Мы получили возможность выступать как самостоятельная национальная компания. Мы не связаны жесткими корпоративными обязательствами, обладаем определенной свободой в принятии тех или иных решений. Но при этом и ответственность лежит только на нас.

Рядом с Сергеем Машонским его партнеры Александр Корсак (слева) и Дмитрий Вильтовский (справа)

– Почему минский офис не поменял название?

– Во-первых, в память о человеке, которого я уважаю. Во-вторых, вдове и сыну я обещал, что этот бренд останется хотя бы в Беларуси, раз он не остался в Берлине. А в-третьих, это достаточно узнаваемый бренд, подкрепленный определенными традициями и профессионализмом юристов.

В нашем бизнесе многое построено на именах. Я к своим партнерам и юристам отношусь с глубоким уважением. Каждый из них внес и вносит свой вклад в развитие компании. Хотя я даю интервью от своего имени, но хочу подчеркнуть, что рядом стоят имена моих партнеров – Дмитрия Вильтовского, с которым нас связывает многолетняя совместная работа до образования компании, Александра Корсака, с которым мы даже день рождения празднуем в один день. Мы все разные, но это касается тактики. Вместе мы потому, что в стратегии мы едины, и мы – команда.

Я дорожу каждым членом коллектива, потому что такова особенность юридической фирмы – успех может быть только командным. И клиенты приходят и обращаются к конкретному юристу, и именно с именем этого юриста ассоциируют фирму.

В компании появляются новые имена: недавно пришел в команду опытный специалист Юрий Слепич. С его приходом мы надеемся более активно развивать некоторые направления в деятельности компании. Выросла достойная смена – старший юрист Клим Сташевский уже сегодня самостоятельно решает многие непростые задачи, возглавляет одну из практик в деятельности компании.

Думаю, отчасти нас можно назвать кузницей кадров. За последние годы многие наши юристы уехали на работу за рубеж, в том числе в Москву и Киев, в достаточно крупные компании на очень привлекательные должности.

– Расскажите, какая организационная структура внутри компании.

– Стандартно: управляющий партнер, партнеры, старшие юристы, юристы, младшие юристы, помощники. Чтобы было к чему стремиться.

Естественно, деление на практики. У нас их порядка девяти. Основные – это инвестиционная, M&A, строительство, энергетика, финансы и банки. Мы развиваем и практики интеллектуальной собственности, антимонопольной деятельности, много уделяем времени вопросам трудового права.

Для нас важны и вопросы аутсорсинга – важно иметь партнеров, которые разбираются в отдельных узких направлениях. Мы сотрудничаем даже с теми, кого можем назвать конкурентами. Потому что во главе угла – клиент и его интересы. Если для реализации этих интересов необходимо привлечь сторонних узких специалистов, они будут привлечены. И здесь будет все прозрачно: мы предупреждаем, что это наш клиент, и выстраиваем таким образом отношения. И клиенту честно говорим, что привлекаем стороннего человека.

– А как привлекаете клиентов?

– Это очень важная часть нашей работы. У каждой компании свои особенности, но в целом это и рассылка информационных бюллетеней, и работа с сайтом – его мы стараемся регулярно обновлять. Наверное, одними из первых на рынке компаний стали уделять этому очень большое внимание. И, конечно, выступления, поездки. Я использую свой опыт, в том числе дипломатической работы.

Тем более я не один – партнеры приводят достаточно много клиентов, юристы, особенно старшие. Все мотивированы на это – выстраивается определенная система денежных отношений.

Считаю правильным подход, когда партнер или юрист самостоятельно «ведет» клиента: от начала переговорного процесса и до поздравлений с днем рождения. Здесь нет мелочей: когда дочь нашего клиента недавно успешно выдержала экзамены, мы искренне были рады. Ведь за профессиональными отношениями подчас следуют и личные симпатии.

Такая у нас профессия. Мои родители были врачами, и я заметил, что у юристов и врачей очень много общего – профессиональная область частично совмещается с личной. Клиент всегда прав, и это аксиома. Он может быть в плохом или хорошем настроении, быть вспыльчивым или неразговорчивым, он может даже болеть за другой хоккейный клуб или футбольную команду. Но это НАШ клиент, и поэтому он ВСЕГДА прав.

Клиент может нервничать. Юрист на это не имеет права, он, соответственно, должен подстроиться под клиента. Если этого не происходит, то виноват не клиент. Задача юриста близка к задаче врача. Идеально – если получится обеспечить профилактику, затем, если придется, поставить диагноз, назначить лечение, не дающее осложнений, и привести к оздоровлению.

– Как Вы относитесь к современным способам продвижения через социальные сети?         

– Как человек, чья юность не пришлась на эту эпоху, я отношусь к ним очень спокойно. Но мы работаем в Твиттере, Фейсбуке. Пока не вижу большой отдачи, но я не знаю, откуда она придет, и не отрицаю современных способов продвижения.

Пока я даже не могу сделать однозначный вывод, какой из способов работы с потенциальными клиентами наиболее эффективен. Внешняя реклама, интернет, реклама в СМИ, рекомендации действующих клиентов. Никто не приходит со словами: «Я увидел ваш баннер там-то и пришел к вам».

Но мы большое внимание ежедневно уделяем этой работе.

– С какими клиентами приятнее всего общаться?  

– Это как в дипломатии – ты не можешь выбирать себе визави, да и не имеешь права – работа такая. Ты со всеми ровен, профессионален, дружелюбен. Конечно, мне наиболее приятно работать с теми людьми, которые понимают, зачем они приходят сюда. С теми, кто обращается обдуманно, кто уже сделал выбор.

Иногда приходят клиенты, которые сами пока не могут понять, чего хотят. Просто им сказали: «Вот здесь тебе должны рассказать, как создаются компании и какие условия их деятельности». И вот начинаются лекции об инвестиционной привлекательности, о нашей белорусской ментальности. Потом мы плавно подходим к тому, зачем клиент вообще ехал сюда. Выясняем, что у него все еще неопределенно. Для нас время потеряно. Клиент не всегда остается удовлетворен – чуть другое хотел услышать. Но мы работаем и здесь с полной отдачей – возможно, это вклад в будущее и клиент вернется, как минимум, в страну, и, как максимум, к нам.

Также проще работать при сопровождении крупных сделок. Когда одна и вторая сторона знают, чего они хотят. Часто со стороны визави клиента работают сильные юристы. С ними приятно работать, потому что мы друг друга понимаем. Возможно, трудно провести свои положения того же договора, но с точки зрения профессионализма – это другой подход.

– Как Вы оцениваете своих сотрудников?

– Все время каждого сотрудника фиксируется. Оно оценивается и по результатам каждого месяца утверждается и корректируется. Оценивается, сколько человек потратил на обучение, сколько – на развитие бизнеса, администрирование, на конкретные проекты.

У нас программа работает. Мы давно ее приобрели и на протяжении нескольких лет используем. Можно четко и ясно сказать, в каком месяце, кем и по какому проекту было израсходовано сколько времени и сколько я этого времени сократил, сколько мы этого времени продали.

– Как сокращаете время?

– Иногда, бывает, я понимаю, что на подготовку какой-то бумаги не мог уйти 1 ч 25 мин. Я знаю квалификацию человека, который ее готовил. Если на нее ушло столько, значит, в это время мой сотрудник часть времени использовал неэффективно. Я и это допускаю, но 25 мин надо отнести к другим затратам, к внепроектной работе.

Старший юрист ООО «Арцингер и партнеры» Клим Сташевский

– В компании «Арцингер и партнеры» возможно прийти младшим юристом, а через некоторое время стать партнером?

– Можно. Один из моих партнеров – Александр Корсак – пришел юристом. Он не был партнером-основателем. Более того, я и другим юристам предложение делал. Но перевесило предложение работать в Лондоне, в Москве. И теперь они юристы в компании, не собственники. Но в этом и заключена свобода выбора. Я всегда работу за границей рассматривал именно как работу. Поэтому я там и не оставался. Да и была весьма существенной разница: я работал за пределами страны, но на свою страну. Другие страны не рассматривал как среду своего постоянного проживания.

У молодежи сейчас немного другая ментальность: им хочется приобрести опыт в разных странах, разных компаниях. И нет сложности переехать, их ничего не привязывает во многом, и манит радужность перспектив. У меня этого нет.

Я и сам некоторых своих коллег рекомендовал для работы в других компаниях. Расстаюсь иногда с сожалением, но всегда честно могу вслед сказать, что это человек дела. Не скрою: с некоторыми людьми расставались инициативно, они уходили из компании с чувством неудовлетворения. Мне бы хотелось этого избежать, но и это часть жизни компании.

– А чем сегодня можно молодых людей привлечь в компанию, удержать, если даже партнерство не интересует?

– В первую очередь, интересной работой и перспективой в профессиональной карьере. Те, кто хорошо владеет иностранным языком, а лучше двумя-тремя, кто силен в юридических дисциплинах и владеет основами переговорного процесса, всегда имеют много шансов получить интересную работу и за это получать хорошее вознаграждение.

Людей, которые достигают успеха, я заметил, объединяет одно отличительное свойство – им искренне интересно заниматься своим делом. Есть, поверьте, значительное количество людей, для которых материальный фактор – следствие отлично сделанной работы, но не цель.

Здесь задача руководителя – дать возможность раскрыться, показать перспективу. При собеседовании с молодыми людьми я всегда говорю, что работа помощника юриста связана сейчас с очень тяжелыми условиями, особенно первые полгода. И этим надо переболеть. Нужно принести, подать, показать, разъяснить – много технической работы. Пока мы не поймем, что это за человек. Как в армии. Все, кто выдерживает этот «карантин», остается. Значит, это наши люди.

– Такую нагрузку выдерживают чаще парни или девушки?

– Я бы такой принцип здесь не закладывал. Сейчас дамы и молодые люди очень серьезно настроены в карьере. Поэтому я сотрудников не разделяю. У нас нет каких-то особых предпочтений. Если человек может выдерживать темп, если у него горят глаза, ему интересно двигаться вперед, то мы даем возможность раскрыться любому специалисту.

Парням изначально легче, я это знаю. У мужчин стартовые способности порой оцениваются как более высокие, и дамам приходится проявить больше смекалки, быть быстрее, профессиональнее. Но, учитывая природную женскую внимательность к деталям, ответственность, исполнительность, если молодая дама решила заняться карьерой, то ее уже трудно остановить.

– Вы участвовали в рабочей группе по бойкотированию нового Закона «Об адвокатуре». Какое отношение у Вас было тогда к закону, что послужило причиной и как теперь относитесь к этому закону?        

– Я бы сказал по-иному. Бойкотирования или игнорирования закона не было и быть не могло. Было обсуждение проекта, анализ перспектив. Не скрою – были и остаются опасения нежелательных для нас изменений. Странным было бы иное – равнодушное отношение к принятию законодательного акта, меняющего условия бизнеса, который ты создал. Именно поэтому я не занимал позицию стороннего наблюдателя.

Мы пока в адвокатуру не переходили. У нас litigation как практика никогда не была превалирующей. Но уже сегодня в планах развития компании – уделять этой важной практике большее внимания как с точки зрения клиентского портфеля, так и с точки зрения привлечения дополнительного количества специалистов.

Мое мнение не изменилось. Я и сегодня считаю, что некоммерческую форму организации адвокатской деятельности должна дополнять коммерческая, юридический бизнес, как и иные виды бизнеса, имеет право быть. Я надеюсь, что со временем придут к выводу о необходимости организации адвокатского бюро в форме коммерческой организации. Думаю, мы будем сейчас создавать адвокатское бюро под родственным брендом. Это будет развитие бизнеса, следующий этап. Но даже без этого закона я бы шел по пути постоянного эволюционного развития компании. Развиваться же надо, когда ты имеешь возможность вкладывать, когда у тебя есть люди, база.

– Как Вы оцениваете рынок юруслуг в Беларуси?

– Как достаточно молодой и растущий. Ему надо будет время, чтобы догнать, по крайней мере, соседей – Россию, Украину. И с точки зрения объемов, и качества, и построения бизнеса. Вижу очень позитивные вещи, особенно последние четыре-пять лет, в развитии юридического рынка.

– Как, на Ваш взгляд, последние политические события в Украине скажутся на нашем рынке?

– Я не политик, чтобы давать политическую оценку. Я человек, который родился в Украине, поэтому эти события – моя личная боль. Моя жена родилась в России, моя дочь и внук – здесь, в Беларуси, где прошла большая часть моей жизни. И я как человек прежде всего хочу, чтобы к нашим соседям вернулись мир покой и стабильность. Что касается бизнеса, то, конечно, для него тоже нужна тишина.

Украине опять придется пройти какие-то этапы, придется выстраивать новые отношения. Как с Россией, так и с Европой.

Положительный пример есть: и «Арцингер» Киев, и «Арцингер» Прага, и «Арцингер» Москва, и, конечно, «Арцингер» Минск работают вместе, вместе празднуют общие торжества и поздравляют друг друга с национальными праздниками.

Мы нашли общий язык, мы знаем друг друга, кто что может, равно и то, в чем кому-то из нас еще стоит расти и расти. Мы понимаем друг друга и умеем уступать, когда это надо. У нас это решается гораздо проще. Если бы все решалось так же политиками…

Если уйти от политических событий, то думаю, что белорусский рынок продолжит свой рост в ближайшие два-три года. Будет тенденция к вытеснению с большого юридического рынка маленьких компаний и укрупнению существующих. Причина – крупные компании хотят получить весь комплекс услуг, а это трудно сделать небольшой компании. Индивидуалам еще сложнее. Хотя, есть очень серьезные и адвокаты, и юристы.

– А какие самые перспективные сферы?

– С моей точки зрения, это инвестиционная тематика, торговля, строительство, энергетика. На рынок выходят мощные компании. Они требуют постоянного обслуживания, у них происходит масса всяких приятностей и неприятностей. Они нуждаются в помощи квалифицированных юристов, в сопровождении их деятельности. Сделка без юриста – это трудно. Это все равно, что перейти на самолечение по интернету.

– Насколько сегодня легче или сложнее работать, чем восемь лет назад?

– Мне легче работать. И хотя конкуренция стала серьезней, но стал серьезней и опыт, сформировалась команда, ее основной костяк. Сформировалась система в работе, оформились основные направления-практики.

– Чтобы конкурировать на рынке юруслуг Беларуси, какими качествами нужно обладать юридической компании?

– Самый главный актив – это люди. Если появляется какой-то клиент, он ориентируется сначала на имя компании, рекомендации, а дальше он работает с конкретным юристом. Если этот юрист произвел впечатление как специалист, значит, все будет нормально. Если нет – «извините». И клиент находит другого специалиста.

В качестве примера. Сегодня у нас состоялся конференц-колл с представителями одной известной испанской компании. Мы работаем с ними уже давно, но конкретно с этими людьми это был первый контакт. И в рамках небольшого телефонного разговора необходимо было и понятно ответить на непростые правовые вопросы, и успокоить, что в Беларуси все хорошо, и что даже Чемпионат мира – это тоже хорошо, и обсудить детали их визита в Беларусь, и дать понять, что по приезду наша команда сможет быстро ответить на все их вопросы на хорошем английском, а лучше испанском языке. И когда они приедут в Минск, будьте уверены, все так и будет. Потому что в противном случае конкурировать на юридическом рынке невозможно.

– А как, на Ваш взгляд, можно ранжировать работающие в Беларуси юрфирмы, юристов, адвокатов?

Я, если откровенно, не особо вникаю в рейтинги и ранги. Моя задача не оценивать других, а оценивать себя, свою компанию, и не по сравнению с коллегами, а по сравнению с тем, насколько ее уровень отвечает уровню ожиданий клиента.

Но я с уважением отношусь к успехам коллег и стараюсь всегда придерживаться тех профессиональных и этических норм, которые так важны в нашей профессии.

– Вы участвуете в рабочей группе Консультативного совета по иностранным инвестициям при Совете Министров РБ по формированию благоприятного инвестиционного имиджа Беларуси за рубежом…

– Это не просто какая-то формально созданная группа для разговоров, там решаются реальные вопросы, связанные с инвестиционным имиджем страны. Туда приглашаются реальные инвесторы и специалисты, которые имеют возможность не только высказаться, но и реализовать свои предложения. Надо признать, что МИД Беларуси занимает активную позицию в этом вопросе и реально организует эту работу в стране.

– Какая в Беларуси инвестиционная ситуация?

– Все медленно, но развивается. Инвестиции, с моей точки зрения, всегда развивались волнообразно – появлялся какой-то пик активности, уходил. Мы прошли тот путь, когда законодательство интересы иностранных инвесторов защищало намного эффективнее, чем национальных, представляя им одним многочисленные льготы.

Считаю абсолютно правильным то, что пошли по пути, когда все инвесторы, вне зависимости от национальности, являются инвесторами. Тот человек, который вкладывает деньги, должен иметь определенные гарантии. И эти гарантии стали появляться. Перестают приходить иностранному инвестору распоряжения, что он должен принять участие в сборе сена или выйти на субботник.

Подход государства к инвестиционной деятельности становится более системным, и в этом я вижу основу для выхода на рынок Беларуси крупных игроков с серьезными проектами.

– Как оцениваете отмену инвестиционного кодекса?

– Много лет назад я участвовал в разработке проекта этого кодекса, но сегодня не испытываю горечи в связи с его отменой: за годы его действия я не увидел, что благодаря ему произошло что-то революционное. Если Закон «Об инвестициях» будет выполняться, если в развитие его многочисленных бланкетных норм будут приняты соответствующие нормативные правовые акты, то станут на место многие вещи и мы увидим положительную динамику в привлечении инвестиций.

При этом не стоит забывать, что для инвестора главным является уверенность в завтрашнем дне, что условия бизнеса будут, как минимум, такими, какие они есть сегодня. Думаю, что у нас есть все необходимое, чтобы обеспечить инвестору такую гарантию. А если что-то не получается, то всегда есть юристы, которые не дадут клиента в обиду.

Беседовала Анастасия КУЗЬМИНА, «Юркаталог»