Но вот вопрос: всегда ли под нож правосудия попадают виновные, есть ли вероятность доказать что-либо, если «процесс запущен»?

На днях abw.by присутствовал на рассмотрении в суде Центрального района г. Минска одного уголовного дела. История, стоит отметить, туманная и неоднозначная. По делу уже вынесен обвинительный приговор. У суда сомнений не возникло, а лично у меня, как говорится, «осадок остался».

«Пил, но не управлял»

Свой рассказ о том, как было дело вечером 25 июня 2014 года, автовладелец Сергей К. начинает с самого начала:

«Получилось так, что я уже был признан виновным в уголовном преступлении по статье 317 УК. То есть был пойман за управление в нетрезвом состоянии менее чем через год после привлечения к административной ответственности по статье 18.16 КоАП. Было это в 2011 году. В итоге «прав» меня лишили на 5 лет, и вот уже в 2015-м я смог бы снова сесть за руль. Зная, что с таким «послужным списком» меня без внимания не оставят, я вообще не садился за руль, машиной управляла жена.

В тот вечер встретил соседей по подъезду, они напомнили мне, что мы еще не отметили рождение двойни в моей семье. Мы выпили, а потом решили проехаться по городу. Специально для этого я позвонил своему знакомому и попросил его сесть за руль моего Citroёn Evasion. Спустя некоторое время, когда всех пассажиров мы уже высадили, решено было возвращаться домой. На пересечении проспекта Победителей и улицы Нарочанской нужно было развернуться. Делая этот маневр, мой знакомый по ошибке на низких оборотах включил четвертую передачу, мотор заглох, машина уткнулась левым колесом в бордюр разделительной зоны. Я накричал на водителя и отправил его восвояси. Стал искать варианты, как отогнать машину на СТО, однако было три часа утра. Сам автомобиль ехать не мог, потому что рычаг коробки передач заклинило — слетела тяга коробки передач, что-либо сделать на месте было невозможно. В это время меня увидел проезжавший мимо сотрудник Департамента охраны. Он остановился, заметил, что я нетрезв, вызвал ГАИ. Приехавшие на место сотрудники ГАИ не стали слушать мои объяснения, а повезли меня на медосвидетельствование. Затем — к дежурному оперативному сотруднику составлять процессуальные документы. Протокол я подписать отказался. Потом оперативный сотрудник показал мне санкцию части 2 статьи 317 УК, по которой меня привлекали к ответственности, и сказал, что чистосердечное признание значительно повлияет на наказание, а также меня не заключат под стражу. В итоге я написал чистосердечное признание. Мне никто не верил, что за рулем сидел не я, а когда мой знакомый, сидевший за рулем, выступил в роли свидетеля, у ГАИ появилась своя версия произошедшего».

«Мы хотели удостовериться, что он не сядет за руль, а он сел и поехал»

Во время судебного рассмотрения дела иную версию произошедшего озвучил инспектор ГАИ, а также сотрудник Департамента охраны.

Последний, проезжая по проспекту Победителей, увидел остановленную в третьем ряду машину (здесь показания свидетелей расходятся: один сообщил, что автомобиль стоял по направлению в город, другой — по направлению МКАД). Остановился и подошел спросить, в чем дело, заметил, что автовладелец находится в состоянии алкогольного опьянения, изъял у него документы, ключи от автомобиля и вызвал ГАИ.

По словам прибывшего на место инспектора ГАИ, он проверил факт неисправности автомобиля: сел в него, увидел, что автомобиль заводится, но передача не включается, рычаг переключения коробки передач свободно болтается.

Представители ГАИ и Департамента охраны решили, что поскольку факт управления автомобилем данным человеком не зафиксирован, то задерживать его не за что. Поэтому автовладельцу вернули ключи и документы.

Далее тоже есть небольшие несоответствия в показаниях свидетелей: один говорит, что уговора остановиться в стороне не было, другой — что такой уговор был. Так или иначе, но автомобили Департамента охраны и ГАИ разъехались в разные стороны и припарковались на расстоянии примерно 50 м от Citroёn Evasion.

Оставшись один, по словам свидетелей, автовладелец поднял капот, произвел какие-то манипуляции, после чего сел за руль и поехал. Сотрудник ГАИ считает, что обвиняемый смог надеть упавшую кулису, включить нужную передачу и, благодаря тому что автомобиль дизельный, тронуться с места.

После этого автомобилист был остановлен, задержан, а автомобиль оправлен на штрафстоянку.

А мог ли ехать автомобиль?

Итак, управлял обвиняемый в ту ночь автомобилем Citroёn Evasion или нет? Это на первый взгляд субъективное противостояние утверждений сотрудников ГАИ и Департамента охраны с одной стороны и обвиняемого — с другой легко сводится к объективной действительности: а мог ли автомобиль ехать с учетом причиненных повреждений?

Мы поинтересовались мнением нескольких независимых специалистов. Общий вердикт таков: нужно смотреть конкретный случай, поскольку возможны оба варианта.

«Я лично, стоя на краю проезжей части, неоднократно надевал кулису в своем Peugeot. Если коробка передач не повреждена, знающий человек может это сделать самостоятельно», — сказал один из ремонтников.

«Заклинить коробку могло в том случае, если одновременно включились две передачи. С заклинившим рычагом машина уже никуда не поедет», — сказал второй.

Примечательно, что мы ведем речь о том редком случае, когда автотехническая экспертиза могла бы дать не только однозначный ответ (в отличие от многочисленных случаев, когда результаты исследования носят вероятностный характер), но и быть максимально объективной, ведь автомобиль опломбирован и по сей день находится на штрафстоянке, то есть с ним гарантированно не проводилось никаких манипуляций. Однако суд счел ходатайство о назначении такой экспертизы затягиванием процесса и необходимости в привлечении экспертов не увидел.

Конечно, можно смотреть на проведение экспертизы как на способ затягивания процесса, как на статью траты государственных средств, как на причину загруженности экспертов. Тем более когда на одной чаше весов — показания сотрудников правоохранительных органов, не доверять которым нет никаких оснований, а на другой — слова неоднократного нарушителя закона. Но если присутствует хотя бы малая доля вероятности, что обвиняемый говорит правду, и при этом есть способ объективно проверить его слова, то, стоит полагать, такая трата государственных средств была бы оправданной.

Комментарий защитника Сергея К., адвоката МиноблЮК №2, магистра юридических наук Павла Латышева:

«Необходимо отметить, что основным вопросом предмета доказывания по настоящему уголовному делу является вопрос: имело ли место управление транспортным средством со стороны Сергея К., который находился в состоянии алкогольного опьянения?

Для полного, всестороннего и объективного исследования обстоятельств дела стороной защиты были заявлены ходатайства о:

• проведении осмотра транспортного средства на предмет определения, в каком положении зафиксирован рычаг коробки передач;
• назначении автотехнической экспертизы транспортного средства на предмет определения технических неисправностей системы сцепления, коробки переключения и возможности технической эксплуатации автомобиля с выявленными неисправностями.

Оба данных ходатайства судом были отклонены.

В соответствии со статьей 226 УПК Республики Беларусь экспертиза назначается в случаях, когда при производстве дознания, предварительного следствия необходимы специальные знания в науке, технике, искусстве или ремесле.

Защита считает, что без проведения необходимых осмотров и экспертиз установление объективной истины по уголовному делу, в предмет доказывания которого входят в том числе вопросы и обстоятельства, требующие специальных познаний в науке и технике, затруднительно, если вообще возможно. Сергей К. намерен обжаловать вынесенный обвинительный приговор».

Наталья ЖУРАВЛЕВИЧ
ABW.BY