ОЛЕГ БРЕСКИЙ: Образование студентов-юристов ЕГУ базируется на белорусском праве

Европейский гуманитарный университет был основан в Минске в 1992 году. В 2004 году ЕГУ был вынужден прекратить свою работу в Минске по воле политической власти Беларуси. Лидерам университета удалось восстановить деятельность ЕГУ в Литве, в Вильнюсе, где в 2006 году он получил статус литовского университета. Вместе с тем, университет сохранил свою связь с белорусским обществом, удержал Беларусь в основном фокусе своей деятельности: сегодня большая часть студентов и преподавателей ЕГУ – это граждане Беларуси. ЕГУ сегодня предлагает спектр программ в области социальных и гуманитарных наук, среди которых находится и программа «Международное право и право Европейского Союза», где студенты получают юридическое образование.  

О том, каким был Европейский гуманитарный университет и что  переживает сейчас, как развивается юридическое образование, об абитуриентах университета, об особенностях вступительной кампании, о Болонском процессе и программах обмена, о трудоустройстве выпускников, о дистанционном обучении в ЕГУ, а также о перспективах профессии юриста и о многом другом рассказывает руководитель Академического департамента права ЕГУ,  профессор Олег Бреский.

Олег Бреский

– Как Вы пришли в юриспруденцию?

– «Юридическая профессия» – это словосочетание всегда вызывает интерес. Возникает множество ассоциаций с этим словом. В нем есть тайна, его окружает завеса, скрывающая нечто от взглядов непосвященных. Эта тайна может возмущать, как Диккенса, который подозревал, что за завесой – пустота,  или озадачивать, как сочинителей сказок в средневековой Европе, в которых юрист – один из непременных персонажей, но может и вдохновлять, к примеру, как Аарона Корша, автора сериала «Сьютс».

Кроме интереса, юриспруденция ассоциируется с успехом. Особенно интересно и захватывающе слово «юриспруденция» звучало в 1989 году, когда таким сильным было упование, что юристы, парламент и Церковь вдруг изменят Восточную Европу. В тот год я закончил школу и поступил в Московский государственный университет. После окончания учился в аспирантуре. При этом работал юристом в налоговой инспекции в Беларуси в Бресте. Эту работу я с большой благодарностью вспоминаю, потому что она позволила мне понять, чем право на самом деле является, как оно работает, насколько важна для него социальная среда и социальные отношения, где находятся его начала и пределы.

– Можно сказать, что понимание права дала Вам налоговая инспекция?

– Да, очень способствовала, наряду с университетом, книгами.  Я работал там 7 лет. У юристов налоговой было понимание той роли, которую они выполняли. Они могли интерпретировать право. У Юрия Крижанича, хорватского юриста и мыслителя XVII в. есть рассуждения – вполне в духе шотландского либерализма – о том, что такое казна и каковы должны быть налоговые отношения между государством и гражданами. Он предостерегает говорить о богатстве народа как о богатстве казны. Потому что ясно видит, что казна может быть полной, но народ – нищий и в отчаянии. Крижанич рассуждает в контексте балансов и согласования интересов. В такой перспективе то государство богато, в котором, прежде всего, богат его народ, семья. В Беларуси в 90-е годы профессионалы в государственных органах и судах могли учитывать баланс интересов и видеть общую картину правопорядка и его основ.

– Но Вы никогда не разрывали свою связь с университетом?

– После защиты диссертации перешел в Брестский государственный  университет. Преподавал там до 2008 года. Потом получил приглашение из ЕГУ.

– Чем Вас привлекло преподавание в ЕГУ?

– ЕГУ был и остается свободным университетом. Потому в нем – интересно. Даже кризисы, в которые он периодически попадает, обусловлены тем, что он является свободным университетом.

Вместе с тем ЕГУ и другие белорусские университеты находятся сегодня в разных пространствах. Они не развиваются синхронно. Думаю, что проблемы, которые решает ЕГУ, не совсем понятны белорусским университетам, проблемы белорусских университетов достаточно далеки для ЕГУ. К примеру, в ЕГУ поощряется самостоятельность преподавателей в определении содержания преподаваемых ими предметов, конечно, при осуществлении контроля за качеством преподавания, поощряется международное сотрудничество,  свобода исследования, внеаудиторные активности, социальная активность преподавателей и студентов.

– С какими проблемами Вы столкнулись, когда стали руководителем Академического департамента права?

– Пожалуй, это вопрос формирования преподавательского состава. Речь идет не о качестве преподавания, у нас работают профессионалы. Но большинство наших преподавателей в первые годы пребывания университета в Вильнюсе были совместителями, приглашенными преподавателями. Для этих преподавателей выбор ЕГУ как университета, в котором они согласились преподавать, был осознанным и мужественным выбором. Преподавание несло для них определенные риски, и всем членам сообщества ЕГУ очень благодарен за эту неоценимую оказанную поддержку и доверие.

Вместе с тем если в университете большинство преподавателей –визитеры, трудно сформировать нормальную университетскую среду, потому что университет – это больше, чем занятия в аудиториях. Университет – это и сообщество, и среда исследований, и общение, и встречи за чашкой кофе, и обмен мнениями, и дискуссии, и споры, и разногласия, и солидарность. В Университете существуют области, которые немыслимы без живого вклада преподавателей, их присутствия. Университет, опирающийся на приглашенных преподавателей, лишается своей специфической  среды.

– Но ведь вильнюсский период длится уже довольно долго…

– С 2006 года. Не знаю, насколько это долго – 9 неполных лет. Университету нужно было за это время воссоздать себя заново, закрепиться, нужно было наладить учебный процесс, сформировать структуры управления, продумать и создать процедуры их деятельности. Процесс развития университета похож на сборку машины, которая находится в движении.

Лишь в прошлом, 2014 году, мы смогли провести первые открытые конкурсы на замещение должностей на основе долгосрочных контрактов. Это одно из успешных и правильных решений ЕГУ. Кстати, именно  это решение вызвало возмущение со стороны части сотрудников университета, которые были с ЕГУ связаны как раз краткосрочными контрактами. Они увидели в этом решении о проведении конкурсов угрозу для сложившегося положения дел. Их вполне можно понять.

– Кто преподает программы департамента права?  

– Я бы сказал, что существуют четыре группы преподавателей нашей программы. К первой принадлежат те,  кто стоял у истоков ЕГУ. Второй группой являются выпускники нашей программы, наша гордость, – защитившие диссертации и пришедшие к нам. Еще одна группа  преподавателей – это новые преподаватели, пришедшие в ЕГУ в результате конкурсов. И, наконец, наши профессора-визитеры, которых мы специально приглашаем для чтения, как правило, одного курса.

Очень хорошо, что мы имеем интернациональный преподавательский состав: среди преподавателей как граждане Беларуси, так и России, Украины, Литвы, стран ЕС и США. Это создает уникальную среду и шансы и для преподавателей, и для студентов.

Иногда я боюсь, что наш преподавательский состав воспринимается студентами как естественный факт, хотя это удивительный ансамбль, его поддержание на самом деле стоит больших усилий и представляет собой огромные шансы и для студентов, и для самого университета.

– Какие они, белорусские абитуриенты, которые поступают на международное право в ЕГУ?

– Это способные молодые люди. В ЕГУ довольно жесткий отбор, у нас существует конкурс на поступление. Обычно мы формируем группу первокурсников в 30 человек. Средний балл замыкающих рейтинговый список – 7,8 по десятибалльной системе, средняя оценка – около 9. Это означает, что к нам приходят, в основном, отличники.

– Как видят свое будущее первокурсники ЕГУ, и как это видение у них меняется к окончанию обучения?

– Мы проводим собеседование с поступающими к нам каждый год в июле перед зачислением, разговариваем с абитуриентами об их ожиданиях, связанных с университетом, и предполагаемой карьере.  И, чаще всего, это ожидание формулируется так: «я поступаю в ЕГУ, потому что я/мои родители  хочу/хотят  в Европу».  Это намерение разделяет большая часть наших абитуриентов. Об этом много можно думать, потому что в этом случае мы имеем определенный срез беларуского общества, формулирующего еще одну свою мечту.

ЕГУ иногда упрекают в отсутствии «беларускости». Но именно ЕГУ осуществляет настоящий белорусский проект в обществе, которое имеет очень сложную систему ожиданий и приоритетов. ЕГУ в осуществлении своей беларуской миссии встречается с ожиданием «европейскости» и производит синтез беларуского и европейского, при том, что существует множество вариаций и беларуского, и европейского. В этой перспективе наша программа позволяет увидеть, как связаны национальное и универсальное не как противоположности, а как дополняющие и усиливающие один другого элементы общей большой системы.

К третьему курсу восприятие студентами своего будущего несколько  меняется. Они начинают видеть реальные трудности при поиске работы и в Литве, и в Европе. Они по-новому могут взглянуть на Беларусь и на свое место в этом мире, опираясь на опыт учебы. Студенты начинают по-новому оценивать свои возможности. Около 65% наших выпускников возвращаются в Беларусь. Остальные продолжают обучение в Литве, Европе, США, Канаде, находят работу в этих странах.

Здесь важно, чтобы возвращающиеся не рассматривали возвращение как неуспех, провал своих ожиданий и ожиданий их семей. Нам важно, чтобы  мечта о Европе стала для белорусов  живой мечтой о Европе. Не той, что за границей, а своей, белорусской Европе. Мечтой об определенном состоянии — более справедливом, открытом, свободном и достойном.

Вот почему мы так заинтересованы дать нашим студентам базу на основе белорусского права, при том, что наша программа называется «Международное право и право Европейского союза».

– Вы создали 2 года назад новую программу по праву…   

– Мы решили в 2011 году создать на базе нашей бакалаврской и магистерской программы новую программу интегрированного университетского образования «Международное право и право Европейского союза». Особенность этой программы в том, что она позволяет обеспечить полный цикл юридического образования за пять лет, без присвоения степени бакалавра. Выпускники этой программы будут получать степень магистра права.

Первый выпуск этой программы состоится через 3 года, сейчас мы обучаем студентов первых двух курсов.

– Признаются ли дипломы ЕГУ в Беларуси?

– До сих пор Беларусь не признавала бакалавров специалистами с высшим образованием. Надеюсь, теперь, после вступления Беларуси в Болонский процесс, эта ситуация изменится.

Магистерские дипломы в Беларуси признаются. Когда два года назад мы принимали решение о новой пятилетней программе магистра права, мы думали и о том, как защитить наших выпускников на рынке труда в Беларуси.

Но это не главная причина перехода к новой программе. Главная наша цель – оптимизация юридического образования в ЕГУ, большая фокусировка на профессиональной подготовке.

– В то время, как Беларусь присоединяется к Болонской системе, вынуждена будет привести систему образования к трем ступеням, – бакалавр, магистр, доктор,  ЕГУ уходит от степени бакалавра права?

– Именно так. Юрист – это профессия, и не существует необходимости в этом случае обеспечивать частичную профессиональную подготовку.

– Расскажите о вступительной кампании ЕГУ.

– Вступительная кампания в ЕГУ начинается за год, или даже за 2 года до вступительных экзаменов. Нам трудно работать на белорусском рынке, мы лишены возможности непосредственных встреч со школьниками, лишены возможности размещения информации о наших программах в средствах массовой информации. Мы проводим дни открытых дверей, традицией стала наша ежегодная студенческая конференция, мы организовываем летние и зимние школы, языковые курсы. ЕГУ существует благодаря доверию, которое имеет беларуское общество к нам.

– Какие критерии поступления на программу по праву?

– Абитуриенты должны написать эссе на русском, белорусском или английском языке по выбору, сдать экзамен по иностранному языку. Уровень знания иностранного языка должен быть не ниже B2 (Upper-Intermediate).

Также мы оцениваем абитуриентов еще по двум оценкам: средней оценке по гуманитарным дисциплинам из школьного аттестата, в эту оценку не включаются показатели по таким предметам, как физика, химия или физкультура. Еще мы учитываем оценку по обществоведению.

Из этих четырех оценок формируется рейтинговый список, в который попадает только тот, кто пишет эссе и сдает иностранный язык на положительные баллы. В результате к июлю имеем списки абитуриентов, с которыми проводим окончательное собеседование.

Еще мы присуждаем дополнительные баллы победителям республиканских олимпиад. Поэтому у некоторых абитуриентов общий рейтинг иногда выше 10.

На дистанционную форму обучения мы принимаем по иным критериям. До этого года принимали без экзаменов, в 2015 – ввели эссе. Но в следующем году, думаю, вернемся к прежней практике приема на дистанционную форму обучения без экзаменов.

– Студенты ЕГУ во время учебы работают или у них нет времени на это? И поощряется ли это?

– Годы учебы в университете – это благодатное время для чтения книг, путешествий, общения и завязывания дружеских связей. Такого времени больше не случается в жизни человека. И его лучше использовать именно для учебы и познания мира.

Думаю, что у студентов не должно быть времени на работу. Конечно, у них появляется возможность к третьему курсу, когда они получают второй вид на жительство в Литве, заниматься какой-то работой в Литве. Но когда они начинают это делать, у них, как правило, учеба уходит на второй план.

– Практическая составляющая обучения ограничена только практикой?

– Знаете, студенты, приходящие на юридическую программу, горят желанием практики. Уже с первого курса они спрашивают: ну когда же начнется? Иногда им трудно самим сформулировать суть своих ожиданий. Я их вполне понимаю.

У студентов существует естественная подозрительность к теориям и абстракциям – они подозревают теорию в пустоте и бесплодности. В нашем регионе, пережившем коммунизм, подозрительность к абстракциям должна поощряться, она единственно здоровая основа для сопротивления идеологиям, избавляющим нас от человечности.

Но в случае с теорией все-таки нужно терпение. Потому что, на самом деле, если вы вступили в область, которая всерьез относится к таким словам, как «право», «справедливость», «вина», «человек», «правопорядок», ­вы не сможете обойтись без теории.

– Означает ли это, что практика не является приоритетом?

– Как раз наоборот. Конечно же, мы огромное влияние уделяем практике. И в прямом смысле этого слова, потому что практика является частью учебного плана, и в косвенном, поскольку все предметы так или иначе пытаемся соотнести с практической работой студентов. Мы много внимания уделяем рассмотрению кейсов во всех предметах.

Также учебное время распределено так, что самостоятельная работа студентов составляет от 60 до 70% учебного времени. Студенты не предоставлены сами себе: они в это время должны действительно глубоко понять и усвоить теоретический и практический материал.

– С этим связаны и стажировки, на которые Вы отправляете студентов?

– Мы подключены к двум программам европейских обменов. Это Erasmus и Campus Europae. У студентов до года стажировка может быть на бакалаврском уровне и до года – на магистерском уровне. Они получают это право со второго курса.

Наши студенты активно участвуют в программах обмена – иногда половина курса уезжает в иностранные университеты.

В 2013 году мы провели эксперимент: учредили программу в области Международного финансового права с Чикагским Кент колледжем. Выпускники этой программы получают не степень, а сертификат, который позволяет им получить полное юридическое образование в США на очень выгодных условиях.

– Как участие в подобных программах помогает в дальнейшем трудоустраиваться выпускникам?

– Наверное, прямой связи между участием в программах обмена и трудоустройством нет. Программы обмена имеют иной эффект.

Программы обмена  между европейскими университетами связаны с общими целями как европейского образовательного пространства, так и европейских интеграционных процессов. Студенты получают уникальную возможность расширения своих горизонтов. Образование – очень широкое понятие, и поддержка мобильности студентов – огромный вклад европейцев в будущие поколения.

Эта программа не действует автоматически. Университет должен прилагать усилия – в построении партнерских связей, в реализации подписываемых соглашений. Важно определять политику выбора университетов-партнеров.

Среди наших партнеров есть, к примеру, Университет Глазго – он входит в число 50 лучших университетов мира. Одно из последних соглашений мы заключили с ним. Представьте, как здорово – студент, поступивший в ЕГУ, может быть причастным и к университету, которому 600 лет, у которого великие университетские традиции.

Здесь также многое зависит от студента: в рамках программ обмена он сталкивается с невероятной степенью собственной свободы и ответственности.

– Когда студент заканчивает ЕГУ, помогает ли университет трудоустраиваться?

– Университет начал два года назад составлять базу наших социальных партнеров, к которым можно обращаться с такими вопросами. Также ЕГУ проводит  важную работу с нашими выпускниками. Это долгая и кропотливая работа, которая уже начинает давать результаты.

Конечно, у нас нет  распределения,  выпускники выходят напрямую на рынок труда. Но университету важно создать опосредующие механизмы, которые бы облегчали выпускникам поиск работы.

– Кем работают выпускники ЕГУ?

– Часть выпускников работают по специальности, часть – находят себя в других сферах.  Очень жаль, что для наших выпускников почти закрыта дорога в области государственной службы в Беларуси.

– Расскажите об особенностях системы заочного образования в ЕГУ?

– Наше образование лучше называть не заочным, а дистанционным. В принятом понимании этого слова, у нас нет заочного отделения. Студенты этой формы обучения должны проводить от двух до четырех часов в день за компьютером, чтобы выполнять задания. В ЕГУ очень интенсивное дистанционное образование.

Мы используем платформу MOODLE, которая позволяет поддерживать студента дистанционного отделения в постоянном контакте с университетом и преподавателями.  Надо сказать, что многие не выдерживают такого формата обучения. В результате на первом курсе мы отчисляем от 30 до 40% студентов, которые обучаются на дистанционной форме нашей программы. На последующих курсах численность студентов стабилизируется. Остаются действительно мотивированные и способные студенты. И качество их учебы, качество их выпускных работ ничем не хуже, чем качество работ студентов очного отделения. В этом году мы разработали тренинговые курсы в помощь абитуриентам, чтобы они могли перед поступлением к нам понять, что их ожидает, с чем им предстоит работать и как. Чтобы они могли оценить свои возможности.

– Общалась с несколькими выпускниками ЕГУ, и они говорят, что сейчас ЕГУ не тот по атмосфере, по сплоченности…

– Они абсолютно правы. Надо помнить и понимать, что ЕГУ – это проект начала новой независимой Беларуси. Он создавался в благоприятных условиях. Его можно бы определить как коллегиальный университет, университет-семья.

С течением времени окружающая среда стала более агрессивной. Степень этой агрессивности такова, что ЕГУ был вынужден прекратить деятельность в  Беларуси.  Более того, ЕГУ, как живой организм и институция, развивается, в нем появляются новые люди и структуры.  И рано или поздно университет требует большей степени формализации и институционализации. Сейчас университет переживает как раз такой период.

– Каким становится ЕГУ?

– Управление университетом профессионализируется, как и другие сферы жизни. Университет должен управляться профессиональными менеджерами. Когда мы самонадеянно принебрегаем специальными процедурами в этой сфере, мы теряемся и падаем в политические процессы и конфликты, проигрываем. Одновременно университет должен опираться на академическую интегральность и независимость. Менеджериальная модель позволяет существовать университету, сберегать идентичность в условиях, когда университет встречает требования рынка и должен быть способным предлагать новые образовательные и исследовательские программы.

– Как меняются студенты из поколения в поколение?

– Не сказал бы, что сильно студенты меняются.

Сейчас существует определенный зазор между временем окончания университета и временем начала карьеры. Университеты подталкиваются к стремлению к модели выпускника, который хорошо подготовлен к работе и способен возбуждать работу сразу после получения диплома. Это создает давление на содержание образовательных программ, их структуру.

Высокоразвитые страны сталкиваются с парадоксом: безработных больше среди образованных людей. Должны университеты подчиняться этим обстоятельствам, готовить к практике и конкретной узкой, направленной карьере своих выпускников? Это роль университетов? Университеты никогда не готовили выпускников как работников, соответствующих конкретной работе, даже если речь идет о людях такой профессии, как юрист. Университеты, скорее, обеспечивают широкое умственное и личное развитие, что позволяет выпускникам жить в мире, который постоянно меняется и требует инноваций и адаптации.

Университет в каком-то плане – это всегда факультет ненужных вещей, без которых невозможен человеческий мир.

– Каких дисциплин, на Ваш взгляд, не хватает белорусским вузам, которые обучают юридической профессии?

– Думаю, недоразвито, да и не может быть хорошо развито преподавание права Европейского союза. Эту область отчасти недооценивают в русскоязычном пространстве, в том числе и по политическим причинам.

Существуют особенности в преподавании административного права. Его в странах Восточной Европы стоит преподавать как сравнительное административное право, поскольку уж очень сильно отличается то административное право, которое преподают в университетах Беларуси и административное право европейских государств. Существуют слепые зоны в преподавании Конституционного, уголовного и международного права.

– Как меняется профессия юриста по Вашим ощущениям?

– В Беларуси профессия юриста становится более открытой. Появляются новые ниши, связанные с интернационализацией. Большой потенциал представляет область корпоративных юристов, поскольку на  малых и средних предприятиях руководители до сих пор обходятся, в основном, без юристов..

Появилась новая область, которая связана с правами человека. Мы проводим последние пять лет вместе с норвежской сетью Домов прав человека обучение юристов международному праву. Для выпускников юридических вузов Беларуси, России международное право – это до сих пор во многом неизвестная область.

Мир и Беларусь сталкиваются сейчас с перепроизводством юристов.  Но часто это искусственный и не очень правильный диагноз. Ведь профессионалов высокого класса все же мало. И способных людей не так много. А ЕГУ ориентируется как раз на способных людей как среди студентов, так и среди преподавателей.

Специально для «Юркаталог»