СЕРГЕЙ АФОНСКИЙ: Судья – это человек беспристрастный

«Если бы граждане скептически относились к судебной системе, они бы в суды не обращались. В 2013 году в суд Минского района поступило 5311 исков. В 2014 году этих исков было 7245. Плюс почти 2000 дел, или 36%. Это говорит о доверии граждан к судебной системе».

О своей карьере, о рабочем дне судьи, о принципах, которыми руководствуется судья, о возможности передать дело из общего суда в третейский, о своем отношении к судебной и адвокатской реформам, о гласности судебной системы, об опасности работы судьи, о применении в суде медиации, а также о многом другом рассказывает заместитель председателя суда Минского района Сергей Афонский.

Сергей Афонский

– Что повлияло на Ваш выбор юриспруденции в свое время?

– Выбор я сделал сознательно. Базировался на важности, справедливости и ответственности избранной мною деятельности. Мне было интересно обучаться профессии юриста при получении как первого, так и второго высшего образования. Всегда особый интерес вызывали дисциплины, связанные с судоустройством, судопроизводством, а также правоприменительная практика.

– Как складывалась Ваша юридическая судьба?

– Работал три с половиной года судебным исполнителем суда Центрального района города Минска, два года – главным специалистом управления юстиции Минского облисполкома.

Впоследствии успешно сдал квалификационные экзамены на должность судьи, работал стажером в суде. Указом Президента от 14 мая 2007 года был назначен судьей суда Минского района. С 20 августа 2013 года работаю в должности заместителя председателя этого суда по гражданским делам.

– Как строится рабочий день судьи?

– Осуществление правосудия – это сложнейшая деятельность. Она требует предельной концентрации сил, интенсивности труда, оперативности выполнения задач, колоссальной ответственности и постоянного совершенствования, чтобы надлежащим образом обеспечить защиту либо восстановление прав сторон в судебном споре. Рабочий день всегда строится, исходя из тех целей, которые стоят перед судом – качество, оперативность, доступность, гласность, экономичность правосудия. Именно поэтому я ежедневно осуществляю функции,  связанные с планированием, прогнозированием, организацией, регулированием и контролем в отношении объекта управления.

Что касается в общем дня судей и его планирования. Это возбуждение, назначение дел, их подготовка к рассмотрению, разрешение споров в судебных процессах. Конкретно все прописано в Гражданском процессуальном кодексе – как ведется подготовка дела к судебному разбирательству, как идет непосредственно судебный процесс, как выносится решение, тайна совещательной комнаты и т.д.

– Кто в Вашем понимании хороший судья?

– Это профессиональный юрист, обладающий необходимыми знаниями, моральными, деловыми и личными качествами. При работе с судьями всегда отмечаю такие качества, как ответственность, справедливость, честность, целеустремленность.

– Какие дела, на Ваш взгляд, в суде Минского района самые сложные?

– При рассмотрении гражданских дел самыми сложными с точки зрения внутреннего восприятия судьи являются споры, в которых затрагиваются права и интересы несовершеннолетних, пенсионеров, инвалидов.

С правовой точки зрения определенную сложность в разрешении представляют земельные споры, споры о праве собственности в отношении недвижимого имущества, об установлении факта ничтожности сделки, признании сделки недействительной.

– Работа судьи достаточно напряженная. Бывают драки, крики в суде. Как реагируют судьи?

– Работа действительно нервная, напряженная.

К нарушителю порядка применяются соответствующие меры. Это может быть и штраф, и административный арест сроком до 15 суток, из зала судебного заседания могут быть удалены участники процесса и иные лица, которые присутствуют, поскольку в 99% случаев (я отвечаю за гражданское правосудие) это открытые судебные заседания. И если кто-то нарушает порядок, то, он, как правило, удаляется из зала судебного заседания. Если действие носит действительно серьезный характер, то применяются более строгие меры в соответствии с законом.

– Могут ли быть переданы дела из общего суда в третейский?

– Непосредственно дело передать нельзя. Исковое заявление поступает в суд, который возбуждает дело. Если стороны изъявляют желание обратиться в третейский суд и приносят соглашение о передаче спора на разрешение третейского суда, то это является основанием для прекращения производства по гражданскому делу. Более того, судьи сами, когда разъясняют права и обязанности участникам процесса, сообщают в том числе и о праве на обращение в третейский суд.

Судьи в первую очередь нацелены на урегулирование спора мирным путем. Либо это третейский суд, проведение медиации, мировое соглашение или отказ от иска. Наша задача не в том, чтобы конфликт каким-то образом обострился, а наоборот – снять и полностью его урегулировать, задействовав все имеющиеся правовые инструменты.

– Расскажите о своем отношении к реформе адвокатуры. Как оцениваете сегодня уровень адвокатов в контексте объединения адвокатуры и юристов-хозяйственников?

– Оцениваю положительно. Профессиональный уровень адвокатов изменяется в лучшую сторону с учетом здоровой конкуренции и элементов специализации.

Вместе с тем хотелось бы, чтобы в гражданском судопроизводстве принцип состязательности реализовывался адвокатами в полной мере путем своевременного и полного представления суду необходимых доказательств. Чтобы они не требовали постоянно от суда истребовать те или иные доказательства, когда сами вправе получить их. Чтобы они своевременно предъявляли исковые требования, когда требования сторон изменяются или дополняются. Чтобы их действия были направлены на оперативность разрешения споров, но ни в коем случае не на затягивание процесса.

– Часто бывают дела, которые проигрываются адвокатами, потому что они были не подготовлены?

– Суд – это не лотерея, выиграл или проиграл. Мы же понимаем, что люди у нас – самое главное. Человеку не должно быть плохо из-за того, что его представитель не совершил каких-то действий. Если адвокат не подготовлен, суд предложит подготовиться к судебному заседанию, истребовать доказательства, представить их и т.д. Данное требование соотносится как с принципом состязательности сторон, так и с принципом разрешения дел на основании законодательства. Вне зависимости от подготовленности представителей сторон к судебному разбирательству суд обязан правильно разрешить спор по существу, принять законное, обоснованное и справедливое решение, исследовав все факты, входящие в предмет доказывания. Оценить все доказательства с точки зрения достоверности, относимости, допустимости и их совокупности – достаточности для принятия решения по делу.

Чтобы адвокат пришел полностью неподготовленным к процессу в моей практике и в практике судей суда Минского района я не встречал. Может быть степень готовности разная – кто-то блестяще знает дело, кто-то хуже. Ведь некоторые правоотношения длятся с 50-х годов.

Но разная подготовленность адвокатов никоим образом не влияет на итоговое решение по делу. Потому что судьи занимаются оценкой доказательств. Если доказательств не достаточно, истребуют сами. Суд – последняя инстанция, на которую надеется человек.

– Расскажите о Вашем отношении к судебной реформе.

– Судебная реформа – это вопрос не одного интервью и даже не десяти. Это огромное явление. Если говорить кратко, то к судебно-правовой реформе отношусь исключительно положительно. Ее применение вызвано объективной необходимостью. Она повлияла на деятельность каждого судьи в республике. Результаты доказали ее эффективность – повышены качество, оперативность, доступность правосудия. Приняты меры по оптимизации судебной нагрузки, совершенствованию процедуры судопроизводства, усилен кадровый потенциал суда, его материально-техническое обеспечение, повышена требовательность к судьям, их ответственность.

– В чем проявилась гласность судебной системы?

– Гласность проявляется в том, что мы можем с Вами беспрепятственно общаться, то есть с журналистами. Большинство судебных заседаний являются открытыми – любой гражданин вправе присутствовать при рассмотрении дела.

Недавно принято постановление Пленума Верховного Суда именно по вопросам гласности, где обращено внимание на то, что распространение достоверной информации, гласность судебного разбирательства способствуют защите прав и законных интересов участников процесса, повышению качества и эффективности осуществления правосудия, укреплению авторитета судебной власти, реализации гражданами своего конституционного права на получение информации.

Когда выносится судебное постановление, то вряд ли какой-то другой документ таким образом проверяется. Это и гражданский контроль – если кто-то не согласен с вынесенным судебным постановлением, он вправе его обжаловать. Проверяется решение в кассационном порядке коллегией из трех профессиональных судей, которые обладают более высокой квалификацией и большим опытом. Они до буквы, до запятой проверяют законность и обоснованность этого решения. Несогласная сторона вправе обжаловать в порядке надзора вышестоящим лицам, которые имеют право принести протест. Руководители вышестоящих судов, их заместители, прокуроры вправе принести протест и по собственной инициативе истребовать дело из районного суда. Судебные постановления при этом проверяются в полном объеме.

– Расскажите об условиях, которые сегодня нужны для успешного функционирования судебной системы.

– Условия для работы, которые касаются нормативно-правового, материального, технического, кадрового обеспечения, созданы. Все зависит от организации  деятельности каждого отдельного судьи. Надо работать. Напряженно, тяжело, с предельной концентрацией.

Судьи суда Минского района

– Насколько опасна работа судей в Беларуси?

– Каких-либо данных о совершении противоправных действий у меня нет, тем более в отношении судей суда Минского района, за которых я несу ответственность.

– Что важнее для судьи – законность или справедливость?

– Решение суда одновременно должно быть и законным, и справедливым. Конкуренция этих понятий недопустима.

Когда разрешается спор, у каждой из сторон свой интерес. Судья – это человек беспристрастный, который руководствуется при принятии решений законом и своим внутренним убеждением – он все соотносит, в том числе с точки зрения законности и справедливости.

Понятие справедливости для граждан, участвующих в споре, – это во многом философское определение. Что справедливо для одного человека, для другого может быть не справедливо. Вот для этого есть суд. И уникальность суда, кроме всего прочего, в том, что правосудие осуществляют живые люди. Да, они беспристрастны, независимы и т.д. Но у них же тоже есть сердце. Поэтому понятия законности и справедливости должны уживаться в одном судебном решении.

– Кодекс чести судьи РБ был принят в 2003 году. На Ваш взгляд, какие нормы там требуют изменения?

– Все судьи руководствуются данным Кодексом чести судьи РБ. Относительно изменений – это вопрос не моей компетенции.

По моему мнению, все вопросы, касающиеся личных качеств, непосредственно поведения как в быту так и на службе, изложены и предельно понятны. Все указано однозначно, полно и ясно в этом кодексе – что можно и что нельзя делать.

Естественно, работа судьи налагает определенные ограничения, потому что решаются судьбы людей. Судебная власть должна быть всегда авторитетной, уважаемой. Если человек ведет себя недостойно где-то в быту или тем более на работе, тогда понятно, что он не сможет осуществлять правосудие – люди ему не будут верить. Ведь когда ведется судебное разбирательство, когда разъясняются права и обязанности, сторонам всегда задается вопрос: «Имеются ли у вас отводы к составу суда? Доверяете ли вы суду?». И когда стороны доверяют, суд переходит к рассмотрению дела по существу. Если нет доверия, то заявляется отвод. И этот отвод должен быть разрешен. Если он отклоняется, то должен быть указан мотив.

– Как можно предварительно узнать судей, познакомиться с ними, чтобы сказать доверяешь или нет?

– Не надо знакомиться с судьями.

– Просто «я верю суду»?

– Вот рассматривает дело судья профессиональный. Назначение его происходит на самом высоком уровне. Он профессионально подготовлен. Проверены его личностные, моральные, деловые качества и т.д. Этого человека не знает ни одна, ни вторая сторона. Какие основания не доверять суду?

Когда руководство суда поручает рассмотрение дела тому или иному судье, он учитывает опыт, стаж работы и другие обстоятельства. В суде введена достаточно жесткая специализация – это обеспечивает действительно качественное рассмотрение дела. Каждый судья изучает максимальное количество законодательства как национального, так и иностранного. У каждого есть свои наработки, судебная и касационно-надзорная практика. Он и изучает всевозможные обобщения, и сам их делает. Судья готовится к процессу. Спорные вопросы всегда разрешаются, и оказывается необходимая практическая и методическая помощь.

В любом случае принятие решения – это всегда прерогатива судьи. Никто не вправе вмешиваться. Все это он делает сам, находясь в совещательной комнате, – сам принимает решение и несет за него ответственность.

Знакомиться с судьями нет необходимости. Если какие-то основания есть, если одна из сторон заявит, что судья является знакомым второй стороны, это будет исключать возможность рассмотрения дела этим судьей. То есть судья не должен быть ни прямо ни косвенно заинтересован в исходе дела.

– Это официальная информация, а есть еще неофициальная информация о судье, которую человек узнает от других участников…

– Мы можем говорить об объективности или необъективности информации. Один гражданин скажет, что судья хороший, потому что тот рассмотрел дело и решение состоялось в пользу этой стороны. Вторая же сторона, участвовавшая по делу, в чью пользу судебное решение не состоялось, скажет, что это самый плохой судья. Поэтому здесь говорить об объективности мнения не приходится.

– Часто бывают ситуации, когда кто-то пытается повлиять на судью?

– Известно, что некоторые граждане могут принимать такие меры. Но, естественно, они сразу пресекаются – никакого разговора судьи о делах не ведут. Перед судьями стоит задача – исключить внепроцессуальное общение с участниками процесса или с теми лицами, которые могут быть заинтересованы в исходе дела. Судья, как я уже говорил, не должен быть заинтересован в исходе дела.

– Но ведь известны случаи, когда судей уличали во взяточничестве…

– Такие случаи – это боль для нашей системы. Они не скрываются, они получают ту оценку, которую должны получить. Эти судьи несут соответствующую ответственность.

– Почему, на Ваш взгляд, люди относятся скептически к законности и справедливости судебной системы, говорят о ее бюрократизме.

– Я уже сказал, что справедливость здесь – философское понятие. И решение для одного может быть справедливым, а для другого – несправедливым. Зависит от того, в чью пользу состоялось судебное решение. Такое видение системы во многом вытекает из нашего менталитета.

У нас еще недостаточно высокое правосознание у отдельных граждан. Когда точно такой же спор разрешается в другой стране и там принимается решение, то сторона, которая даже не согласна, принимает это решение. У нас отдельные люди голословно заявляют: «Нет, я все равно прав». Все изложено, в мотивировочной части, все описано, законность решения проверена в кассационном и надзорном порядке, нет, сторона все равно считает себя правой. Какие-то элементы правового нигилизма.

– Какой выход из этой ситуации?

– Правовое просвещение. Здесь особая роль должна быть у СМИ – доводить, публиковать, говорить о решениях, как разрешался спор и т.д.

Судьи тоже проводят необходимую разъяснительную работу – выступают и в трудовых коллективах, и в СМИ, и с лекциями, и статьи публикуют, чтобы довести до граждан, как нужно вести себя.

Что касается бюрократии, то оперативность нашего правосудия не сравнится с другими странами, где некоторые дела на вполне законных основаниях разрешаются по пять-семь лет.

Нахождение у нас в суде незначительного количества дел в производстве свыше двух месяцев, в основном, не вина судей. Например, в тех же земельных спорах, спорах о праве собственности, необходимо назначение экспертиз, которые проводятся длительное время. Экспертизы по гражданским делам все платные.

Зачастую стороны сами противодействуют – не оплачивают экспертизу, не являются на осмотр, не представляют доказательства, не предоставляют доступ экспертам в помещение, на земельный участок и т.д. На исключение таких действий ориентированы беседы со сторонами.

Бывают случаи, когда требования заявляются не в полном объеме – это тоже время. Бывает, что один спор порождает другой. Есть много моментов.

Что касается судей, рассматривающих гражданские дела, считаю, что принимаются необходимые меры, чтобы споры рассматривались в более короткие сроки и при этом действительно соблюдались все права граждан.

– В Суде Минского района активно используется медиация…

– Я уже говорил, что задача суда – разрешить спор. И, по возможности, мирным путем.

Процедура медиации оказывает позитивное воздействие на правосознание граждан. Плюс она позволяет снижать нагрузку на судей. С участием медиаторов решаются сложные дела. Они помогают сторонам принять взаимоприемлемое решение, которое потом оформляется, как правило, мировым соглашением в судебном заседании либо заявлением об отказе от иска, либо заявлением о признании иска.

Среди общих судов был проведен пилотный проект. Мы проводили этот проект с «Центром медиации и переговоров» и «Центром медиации и права». Причем медиацию мы проводили только по сложнейшим делам, которые находились в производстве суда уже достаточно длительное время. Всего было 113 дел. Это самые сложные земельные споры, брачно-семейные споры, связанные с разделом имущества супругов, споры о праве собственности в отношении домов, жилищные споры, трудовые споры. В результате было прекращено 25 дел. Это 22%. Достаточно высокий показатель.

При этом медиаторы стараются разрешать споры, которые могут возникнуть впоследствии. Медиация и экономически целесообразнее – сторонам не надо будет платить за услуги адвокатов, за производство экспертизы, а половина государственной пошлины, уплаченной при подаче иска, может быть даже возвращена по определению суда.

Граждане в Минском районе уже начали понимать, что есть такая медиация. Необязательно сразу обращаться в суд, можно встретиться с медиатором и попробовать разрешить спор.

Единственное, у нас в законе указано, что есть досудебная и судебная медиация. Но досудебная – фактически не выполнима, потому что нет механизмов исполнения медиативного соглашения. Если бы по аналогии с Хозяйственным процессуальным кодексом были внесены соответствующие изменения в Гражданский процессуальный кодекс по вопросам исполнения досудебных медиативных соглашений, то можно было бы избежать большого количества споров.

– Как к медиаторам отправляются люди – добровольно или добровольно-принудительно?

– Принцип медиации – добровольность. Никто никого не принуждает. В процессе суд обязан разъяснить права и предложить медиацию. Если стороны добровольно согласны, то есть механизм – производство по гражданскому делу приостанавливается, пока стороны проводят  переговоры с участием медиатора.

Беседовала Анастасия КУЗЬМИНА, «Юркаталог»