ВАСИЛИЙ САЛЕЙ: Честным быть выгодно!

«Если клиент работает с адвокатом или с юристом Ивановым, Петровым, Салеем, то он доверяет именно ему. Не фирме «Боровцов и Салей» или какой-то иной. Да, фирма может изначально привлечь своей репутацией. Но после того, как установится контакт между юристом и клиентом, роль фирмы меняется». Своим личным и профессиональным опытом делится управляющий партнер юридической фирмы «Боровцов и Салей» Василий Салей.

Василий Салей

– Что послужило для Вас толчком для создания своего дела? В 1990-е годы это было совсем не развито и коммерческого права практически не было.   

– В то время я работал судьей, и был тогда одним из самых молодых судей в Советском Союзе. Мне было 25 лет, когда я начинал. Это минимальный возраст, который был возможен, чтобы стать судьей.

Мне повезло, я попал в программу Джорджа Сороса, организованную для юристов Советского Союза. Так я более, чем на семь месяцев, на рубеже 1991–1992 годов впервые попал в США.

Там в моем миропонимании произошли определенные изменения. Когда вернулся из США, мне стало сложно работать судьей. Не могу сказать, что в то время процветало телефонное право или что на меня кто-то давил. Но сама судебная система была построена, как мне кажется, таким образом, что человек чувствовал себя зависимым. А я, если громко сказать, вдохнул уже воздух свободы, и мне хотелось жить по-другому.

Во время пребывания в США мне посчастливилось познакомиться с Валентином Артемьевичем Боровцовым. Он тогда был начальником юридического управления Совета Министров и приехал в командировку в США. Это было в мае 1992 года. Когда я вернулся, наше общение продолжилось. В 1994 году, когда начала меняться политическая ситуация в стране, Валентин Артемьевич принял, на мой взгляд, очень смелое решение – в 54 года ушел с должности практически министра в никуда, потеряв все льготы: перспективу получения звания Заслуженного юриста, персональную пенсию и прочее. И только сейчас я реально осознаю, насколько это было смелое решение, когда сам приближаюсь к тому возрасту, в котором Валентин Артемьевич его принял. Тем не менее, он сделал такой выбор и 1 февраля 1994 года мы зарегистрировали «Боровцов и Салей».

Тогда действительно никто не знал, как это делается. Сидели вдвоем, писали устав, потом сами набирали на компьютере. В итоге зарегистрировали и до сих пор работаем.

– Расскажите про свою стажировку в США. Предполагаю, это был уникальный и практически невероятный опыт в то время.

– Я попал в программу, организованную Фондом Сороса. Американский миллиардер венгерского происхождения Джордж Сорос был довольно активным меценатом многих юридических программ. Каждый год какое-то количество юристов проходило отбор и отправлялось на стажировку в США по этой программе. Мне посчастливилось, я попал в число этих людей. Наверное, потому что немножко лучше других знал английский язык – я закончил спецшколу. Плюс я был судьей, а в Штатах судьи пользуются авторитетом.

Сначала месяц нам читали обзорные лекции в Джорджтаунском университете, ориентируя в юридической системе Соединенных Штатов. Потом нас всех направили по разным юридическим учреждениям. Я попал в Офис федерального общественного защитника в штате Теннеси, город Нэшвилл. Это, так называемые, государственные адвокаты, представляющие интересы людей, которые не могут оплатить услуги обычных адвокатов. Там я провел три с лишним месяца.

Потом были три месяца в Нью-Йорке в крупной юридической фирме Chadbourne & Parke. Это была совсем другая практика. Они тогда только открыли офис в Москве. Этот опыт мне очень многое дал: уверенность в себе, языковую практику, умение общаться.

Мы в то время все были очень «зашоренные» – любая попытка диалога воспринималась через призму «шпионажа», то есть через мнение, что человек какой-то нехороший интерес имеет. Такое убеждение было вначале пребывания в Штатах. В конце моя психология поменялась. Я убедился, что люди везде одинаковые. Что и там полно открытых и доброжелательных людей, которые действительно хотят помочь.

– С того времени Вы стали сотрудничать с Chadbourne & Parke?

– Когда вернулся в Минск и мы с Валентином Артемьевичем решили создать фирму, я сообщил об этом партнеру, который курировал меня в Chadbourne & Parke – Юджину Салливану. Мы встретили большую поддержку с их стороны, и прежде всего моральную.

Нам переадресовывали кое-какую работу, предназначавшуюся для московского офиса. На начальном этапе это было очень важно в материальном плане, поскольку она хорошо оплачивалась. И в профессиональном плане – мы чувствовали свою востребованность. Это подстегивало нас, особенно когда не было своей клиентуры.

Потом, когда к нам присоединился Александр Николаевич (Александр Николаевич Ботян – А.К.), Chadbourne & Parke тоже взял его на стажировку в Нью-Йорк. Он пробыл там 3–4 месяца, что позволило ему подтянуть английский, посмотреть на работу юрфирмы изнутри и получить необходимый для новой работы опыт.

Александр Ботян

– А сейчас ваше партнерство продолжается?

– Chadbourne & Parke – крупная фирма. А того объема бизнеса, который их мог бы заинтересовать, сегодня в Беларуси нет, но мы эпизодически работаем вместе по отдельным проектам, поддерживаем отношения как с Нью-Йоркским, так и с Московским офисом.

– Как развивалась ваша команда? Она ведь у вас на сегодня не такая большая.

– Мы не ставим целью рост через силу. Костяк команды, в принципе, сформировался в 1994–1995 годах. К нам тогда присоединились Александр Ботян, который вместе с Валентином Артемьевичем работал в аппарате Совета Министров в юридическом управлении, и адвокат Лада Майсеня, которые и сегодня составляют основу «Боровцов и Салей».

– То есть у вас развитие идет «вглубь», а не «вширь»?

– Мы открыты для коллег, для партнеров. В этом плане нам повезло – моя жена работает на юрфаке БГУ, преподает гражданское право и международное частное право. Периодически она рекомендует нам взять на практику некоторых стоящих на ее взгляд студентов. Мы берем их и, если они себя хорошо рекомендуют, предлагаем работать вместе.

Но я всегда настоятельно советую вновь пришедшим сотрудникам продолжить учебу как минимум в магистратуре БГУ, а лучше где-нибудь в Европе или в Америке. Они, как правило, прислушиваются к этому совету и едут учиться. Но, к сожалению, вернувшись обратно, тот объем работы, а соответственно и оплаты, который изначально мы можем им предложить, их не совсем устраивает. Кто-то уезжает в Москву, кто-то еще дальше, кто-то просто уходит. Поэтому стабильного младшего состава у нас не сформировалось.

Хотя у нас постоянно есть два-три так называемых «associates», которые работают в нашей команде. Но повторюсь – мы не ставим задачу роста через силу.

– Почему, отучившись в Европе или Америке, молодые сотрудники уходят?

– Причины разные. Во-первых, зарплата. В Москве молодому юристу, получившему LLM европейского или американского университета, сразу могут предложить 4–5 тысяч долларов в месяц, а в США – в 2–3 раза больше. В Беларуси сопоставимый доход может получить уже сформировавшийся юрист, имеющий обширную практику и проработавший лет 10–15.

Во-вторых, профессиональный рост. В Москве все-таки другая клиентура, другие проекты, другие объемы. Видимо, в профессиональном смысле многим это интереснее.

– Чем, на Ваш взгляд, «Боровцов и Салей» отличается от коллег?

– Я бы не сказал, что на нашем рынке существует жесткая конкуренция. Отличаемся, наверное, стабильностью состава и клиентской базой. Мы изначально были сфокусированы на западную клиентуру. Местных клиентов у нас буквально единицы. Да и пришли последние, к слову, по личным связям – давние знакомые, приятели. Они начинают обращаться, когда их бизнес становится достаточно развитым – прошел период становления, и они могут позволить себе наши ставки.

– На что Ваша компания делает упор сейчас? Как идет продвижение компании на рынке?

– Мы работаем на авторитете. Мы никогда не давали никакой рекламы – это наша принципиальная позиция. Мы считаем, что лучшая реклама – это довольный клиент. Если клиент удовлетворен тем сервисом, который мы оказываем, он обязательно рекомендует нас своим партнерам, своим коллегам, которые собираются приходить в Беларусь.

Возможно, я очень консервативен. Но позитивный опыт, который у нас сложился за 20 лет, вселяет в меня уверенность, что это правильное направление. Я не считаю, что юрист, адвокат должны себя рекламировать. Все-таки отношения между юристом и клиентом весьма фидуциарны.

– Дайте, пожалуйста, совет юристам, которые сегодня открывают свои юридические фирмы или адвокатские бюро.

– Посоветую быть терпеливыми и честными по отношению к клиенту. Я для себя уже давно определился, что честным и порядочным быть просто выгодно. Как бы банально это ни звучало.

Это принесет тебе больше дивидендов, больше дохода, чем при использовании серых, сомнительных схем. Может быть, больше времени понадобится, чтобы добиться профессионального и материального успеха. Но зато это верный, как мне кажется, проверенный путь, который позволяет спокойно жить и спокойно спать по ночам.

– Закон «Об адвокатуре» уже действует 9 месяцев. Можно делать некоторые выводы. Как думаете, какие проблемы придется решать в ближайшее время в связи с действием данного закона.

– Да, в сфере регулирования адвокатской деятельности произошли принципиальные изменения. Однако это лишь часть пути, который адвокатура должна пройти, чтобы соответствовать современным требованиям. Ряд вопросов так и остался неразрешенным. Отмечу лишь некоторые из них, наиболее, на мой взгляд, актуальные. Первое – это признание адвокатской деятельности коммерческой деятельностью. Врач, оказывающий помощь пациенту и получающий за это деньги, педагог, обучающий своих учеников и получающий за это деньги, обоснованно признаются лицами, оказывающими услуги и, таким образом, занимающимися коммерческой деятельностью. Адвокат, оказывающий юридическую помощь своим клиентам, по каким-то непонятным мне причинам таковым не является. С этим связан целый комплекс вопросов, в том числе вопросов налогообложения.

Второе – это возможность работы адвоката по найму. На сегодня, как Вы знаете, адвокату запрещено заниматься любым иным видом деятельности, кроме оказания юридической помощи. Исключение составляют три вида деятельности: научная, творческая и преподавательская. То есть адвокат может состоять в трудовых отношениях с каким-либо НИИ, быть частью творческого коллектива или работать в учреждениях образования. Кроме того, адвокат может работать по найму в адвокатском бюро. Заключить трудовой договор с каким-либо иным адвокат не может. Это ограничение кажется мне абсолютно нелогичным, более того, ущемляющим права этой категории граждан Республики Беларусь.

Многократно адвокатским сообществом обсуждалась проблема занятости адвокатов в малых городах. Скажем, в тех же Костюковичах или Климовичах адвокатам недостаточно той нагрузки, которую может дать местная публика. И они вынуждены либо уезжать, либо влачить нищенское существование, либо тайком где-нибудь подрабатывать. Человеку надо кормить семью, растить детей. А если его адвокатская практика не дает ему достаточного дохода, зачем запрещать человеку заниматься иной деятельностью. Как говорил в одной притче старый мудрый еврей, «если б я был царь, я бы жил лучше, чем царь, – я бы еще по вечерам шил брюки». Почему же адвокат не может «шить по вечерам брюки»?

– Чем, на Ваш взгляд, небольшая юрфирма выигрывает перед «юрфабрикой»?

– Наверное, личными отношениями с клиентом. Личный контакт, знание человека в лицо. Конечно, большие фирмы имеют отлаженный механизм предоставления услуг, четкий протокол. Многими десятилетиями, если не столетиями, эти услуги стандартизируются. И именно за этим теряется личный контакт, личное доверие.

Если клиент работает с адвокатом или с юристом Ивановым, Петровым, Салеем, то он доверяет именно ему. Не фирме «Боровцов и Салей» или какой-то иной. Да, фирма может изначально привлечь своей репутацией. Но после того как установится контакт между юристом и клиентом, роль фирмы меняется.

– Часто бизнес становится причиной разрыва хороших отношений между партнерами: не всегда удается найти компромисс, и люди расходятся, компании распадаются. В чем секрет слаженности в работе «Боровцов и Салей»?

– Да никакого секрета нет. Наверное, просто доверяем друг другу, верим друг другу. У меня не было никогда поводов сомневаться в порядочности и честности своих коллег. Надеюсь, и я им не давал поводов сомневаться во мне.

Также терпимость, взаимовыручка. Ситуации разные бывают в жизни – в этот год я больше приношу дохода конторе, в следующем году кто-то другой. В этом и есть суть объединения. В принципе, каждый может работать и отдельно. Если предположить, что «Боровцов и Салей», развалился, никто бы из нас не голодал. У каждого есть свои клиенты. Но, работая вместе, мы можем поддержать друг друга, подстраховать друг друга – у кого-то падает объем работы, у кого-то увеличивается. Кроме того, все вместе мы привлекательны для новых клиентов, которые приходят на бренд, вместе можем работать над большими проектами, осилить которые в одиночку невозможно.

– Когда Вы начали работать с Валентином Артемьевичем, он был старше и опытнее Вас. Какие основные моменты в его работе почерпнули для себя, которые до сих пор используете?

– Валентин Артемьевич – человек уникальный. В моем понимании, это классический интеллигент, очень терпимый во всех отношениях человек. Он профессионал высочайшего класса. Однако при этом Валентин Артемьевич никогда не стеснялся сказать: «Я не знаю». Хотя занимал должности главного юридического советника правительства, директора Института законодательства. Но если не знаешь, значит, не знаешь –  надо пойти посмотреть, изучить.

Сегодня Валентин Артемьевич уже ушел на пенсию и, к сожалению, здоровье ему не всегда позволяет активно с нами сотрудничать, но мы все равно прибегаем к его советам.

– В этом году юридической фирме «Боровцов и Салей» исполняется 20 лет. Как будете праздновать юбилей?          

– Камерно. Не думаю, что личные праздники нужно выносить на общественное обозрение. Да, для нас эта дата значительная. Для меня лично это большой кусок моей жизни. Пожалуй, самый активный кусок жизни, и самый продуктивный.

Беседовала Анастасия КУЗЬМИНА, «Юркаталог»