Хозяйственный суд отказывает субъектам хозяйствования в судебной защите, когда не знает, как исполнить свое решение

Илья Латышев, Директор ООО «Юридическая группа «ВЕРДИКТ БАЙ»

Эпиграф

К сожалению, приходится констатировать, что еще сильно влияние прошлого на отдельных должностных лиц, в том числе и в системе судебной власти, консерватизм. Это приводит к нарушению конституционного права на судебную защиту. Обычно отказ в реализации этого права мотивируется отсутствием в том или ином конкретном нормативном правовом акте (кодексе, законе, указе и др.) права на обращение в суд. Иногда, действительно, в актах законодательства предусматривается лишь право на обращение с жалобой в вышестоящий в порядке подчиненности государственный орган или к вышестоящему должностному лицу. Такие пробелы в законодательстве дают повод для отказа в праве на обращение в суд. Подобная позиция должностных лиц (судей) объясняется либо умышленным игнорированием конституционных предписаний, либо сохранением прежнего стереотипа отношения к Основному Закону, в соответствии с которым нормы Конституции следует применять лишь тогда, когда они нашли свое закрепление в текущем законодательстве, например кодексах (Уголовном, Гражданском, Уголовно-процессуальном, Гражданском процессуальном, Трудовом и др.). Однако во всех современных цивилизованных странах аксиомой является признание не только верховенства конституционных норм, но и их непосредственное, прямое действие, когда речь идет о правах, свободах и обязанностях граждан. Принцип верховенства и прямого действия Конституции — основа для правотворческой и правоприменительной практики.

Г.А.Василевич. Научно-практический комментарий к Конституции Республики Беларусь.

В последнее время в нашей практике неоднократно встречались дела, когда хозяйственные суды отказывали в судебной защите субъектам хозяйствования, подавшим иски о понуждении ответчика к исполнению обязательства в натуре. Повторность таких ситуаций, а также доводы, приводимые в судебных постановлениях, заставили нас заняться анализом данного вопроса.

Ситуация из практики

Два юридических лица заключили договор финансового лизинга объекта недвижимости.

В договоре было предусмотрено, что по окончании срока действия договора право собственности на объект лизинга переходит к лизингополучателю, что оформляется актом приемки-передачи объекта лизинга. Акт приемки-передачи подписывается после полного расчета лизингополучателя по договору. Договор устанавливал, что акт приемки-передачи объекта лизинга в собственность лизингополучателя оформляется в 5-дневный срок после уплаты последнего лизингового платежа. Более того, договор содержал прямую обязанность лизингодателя подписать такой акт.

Договор лизинга был исполнен, лизингополучатель подготовил соответствующий акт и пригласил представителя лизингодателя для его подписания. Представитель лизингодателя для подписания акта в назначенный день не явился. Тогда лизингополучатель направил в его адрес подписанный со своей стороны акт и сопроводительное письмо с просьбой подписать акт и вернуть его экземпляр обратно.

На это письмо поступил отказ лизингодателя от подписания акта на том основании, что последний лизинговый платеж был внесен лизингополучателем с просрочкой, что, по мнению лизингодателя, лишало лизингополучателя права претендовать на то, что право собственности на объект лизинга переходит к нему.

После получения отказа от подписания акта лизингополучатель подал в Хозяйственный суд города Минска исковое заявление с требованием понудить лизингодателя к исполнению договора лизинга, а именно к подписанию акта приемки-передачи объекта лизинга.

Хозяйственный суд города Минска при рассмотрении дела согласился с доводами истца и вынес решение об удовлетворении иска. Хозяйственный суд постановил понудить лизингодателя к исполнению договора лизинга, а именно к подписанию акта приемки-передачи объекта лизинга.

Лизингодатель подал апелляционную жалобу на решение Хозяйственного суда города Минска.

Основанием жалобы явилось то, что последние лизинговые платежи лизингополучатель внес путем проведения зачета встречных однородных требований (у лизингодателя имелся долг перед лизингополучателем по другому договору, и это долг был в несколько раз больше долга лизингополучателя по договору лизинга), на что лизингодатель своего согласия не давал.

Однако судьи Апелляционной инстанции Хозяйственного суда города Минска при рассмотрении апелляционной жалобы в сущность правоотношений между сторонами не вдавались. Они задали представителю лизингополучателя (истца) три отвлеченных от существа дела вопроса:

- Как следует сформулировать судебный приказ по решению о понуждении ответчика к подписанию акта приемки-передачи объекта лизинга?

- Каким образом судебный исполнитель будет принудительно исполнять судебное решение о понуждении ответчика к подписанию акта приемки-передачи объекта лизинга?

- Вы могли подать иск об истребовании объекта лизинга у ответчика? Почему вы не подали такой иск?

По итогам рассмотрения апелляционной жалобы Апелляционная инстанция Хозяйственного суда города Минска постановила: решение Хозяйственного суда города Минска отменить и производство по делу прекратить.

Обоснование принятого постановления было следующим:

«В соответствии со статьей 11 ГК Республики Беларусь одним из способов защиты гражданских прав является присуждение к исполнению обязанности в натуре.

Этот способ защиты нарушенных гражданских прав может быть использован заинтересованным лицом именно при возможности заявления требований о реальном исполнении обязательств в отношении индивидуально-определенных вещей. Так, согласно статье 369 ГК Республики Беларусь в случае неисполнения обязательства передать индивидуально-определенную вещь в собственность, хозяйственное ведение, оперативное управление или возмездное пользование кредитору последний вправе потребовать отобрания этой вещи и передачи ее кредитору на предусмотренных обязательством условиях.

В этой связи применительно к требованиям обязать ответчика исполнить обязательство по договору финансового лизинга и подписать акт приемки-передачи объекта лизинга такой способ защиты не может применяться и в силу статьи 41 ХПК Республики Беларусь заявленные исковые требования не подлежат рассмотрению в хозяйственном суде.

Таким образом в соответствии со статьями 149, 280 ХПК Республики Беларусь имеются основания к отмене вынесенного по делу № … решения от … и производство по делу следует прекратить».

Не согласившись с постановлением Апелляционной инстанции Хозяйственного суда г. Минска, лизингополучатель подал на него кассационную жалобу с требованием отменить указанное постановление и оставить в силе решение Хозяйственного суда первой инстанции.

В кассационной жалобе были изложены следующие доводы.

Во-первых, то, что Апелляционная инстанция Хозяйственного суда г. Минска не обосновала надлежащим образом свое постановление.

Да, в постановлении апелляционной инстанции присутствовали ссылки на статьи 11 и 369 ГК, а также на статьи 41 и 149 ХПК. Но из этих норм не следует вывод, сделанный судом апелляционной инстанции. В статье 11 ГК не говориться о том, что понуждать к исполнению обязательства в натуре можно только в отношении индивидуально-определенных вещей.

Более того, как показывает практика, суды принимают и рассматривают по существу  исковые заявления о понуждении к исполнению обязанности в натуре и в иных случаях, кроме предусмотренного статьей 369 ГК, — к примеру, иски о понуждении к внесению изменений в учредительные документы юридических лиц, иски о взыскании денежных сумм (в том случае, когда сторона по договору добровольно не исполняет договорные обязательства по их уплате) и т.д. – и не считают их неподведомственными хозяйственному суду.

Далее в кассационной жалобе было указано, что в статье 60 Конституции Республики Беларусь указано, что каждому гарантируется защита его прав и свобод компетентным, независимым и беспристрастным судом в определенные законом сроки.

Согласно статье 11 Гражданского кодекса Республики Беларусь, одним из способов защиты гражданских прав является присуждение к исполнению обязанности в натуре;

В соответствии со статьей 3 ХПК, одной из целей судопроизводства в хозяйственных судах является обеспечение законного разрешения споров, возникающих при осуществлении предпринимательской и иной хозяйственной (экономической) деятельности, в возможно короткие сроки в пределах, установленных законодательными актами.

Согласно статье 39 ХПК, хозяйственному суду подведомственны дела по хозяйственным (экономическим) спорам, дела, связанные с осуществлением предпринимательской и иной хозяйственной (экономической) деятельности, и иные дела, отнесенные к его подведомственности законодательными актами. Хозяйственный суд разрешает хозяйственные (экономические) споры и рассматривает иные дела с участием юридических лиц, индивидуальных предпринимателей.

В рассматриваемом случае спор возник между истцом и ответчиком при осуществлении ими обоими хозяйственной деятельности – при исполнении хозяйственного договора финансового лизинга. Следовательно, данное дело подведомственно хозяйственному суду.

Статья 6 ХПК предусматривает, что юридические лица вправе обращаться в хозяйственный суд в целях защиты своих нарушенных или оспариваемых прав и законных интересов в порядке, ХПК.

Истец является юридическим лицом, следовательно, он вправе обращаться в хозяйственный суд.

Согласно пункту 5 Постановления Пленума Высшего хозяйственного суда Республики Беларусь, Пленума Верховного суда Республики Беларусь от 22 июня 2000 г. N 4/3 «О разграничении подведомственности дел между общими и хозяйственными судами», примерный перечень дел, подведомственных хозяйственным судам, указан в части второй статьи 41 ХПК.

Таким образом, перечень дел, подведомственных хозяйственным судам, который указан в статье 41 ХПК, не является закрытым.

Исходя из этого, лизингополучатель счел, что его требование о понуждении лизингодателя к исполнению своего обязательства по договору финансового лизинга подлежит рассмотрению именно в хозяйственном суде.

Кассационная коллегия Высшего хозяйственного суда Республики Беларусь при рассмотрении кассационной жалобы лизингополучателя также не стала вдаваться в сущность отношений между сторонами. Судьи коллегии задали примерно те же вопросы, что и судьи Апелляционной инстанции Хозяйственного суда г. Минска:

- как судебный исполнитель сможет исполнить решение о понуждении к подписанию какого-то документа?

- мог ли лизингополучатель подать иск об истребовании объекта лизинга от лизингодателя?

Причем последний вопрос почему-то был задан представителю лизингодателя, который с радостью ответил, что «конечно лизингополучатель мог подать такой иск и он должен был подать именно иск об истребовании, но он этого не сделал, подав совершенно непонятный иск, по которому суд правомерно прекратил производство»…

По итогам рассмотрения Кассационная коллегия ВХС приняла постановление об оставлении в силе постановления Апелляционной инстанции Хозяйственного суда г. Минска и об отказе в удовлетворении кассационной жалобы лизингополучателя.

Аргументы постановления Кассационной коллегии в общем и целом были аналогичны аргументам апелляционной инстанции – та же ссылка на статьи 11 и 369 ГК.

Дополнительно к этим ссылкам Кассационная коллегия в своем постановлении указала, что «исходя из предусмотренного статьей 2 ГК принципа диспозитивности, в соответствии с которым участники гражданских правоотношений приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своих интересах и они свободны у установлении своих прав и обязанностей на основе договора и в определении любых не противоречащих законодательству условий договора, требования о понуждении лизингодателя подписать акт приемки-передачи объекта в собственность согласно статье 41 ХПК не подлежат рассмотрению в хозяйственном суде.

Пунктом 4.10 договора предусмотрено, что после уплаты лизингополучателем последнего лизингового платежа право собственности на объект лизинга переходит к Лизингополучателю. И как следствие данного условия, лишь передача такого права оформляется актом приемки-передачи имущества в собственность».

Применительно к рассматриваемому делу не совсем понятна логика этих двух абзацев: при всем желании мы не смогли проследить связь между статьей 2 ГК и статьей 41 ХПК. Более того, совсем непонятно, что имела в виду кассационная коллегия в последнем из приведенных абзацев – лизингополучатель в своем иске именно об этом и говорил, а также отстаивал эту мысль в апелляционной и кассационной инстанциях. Однако кассационная инстанция положила эту мысль в обоснование постановления о том, что соответствующее требование не подлежит рассмотрению в хозяйственном суде.

Размышления по ситуации

Анализ приведенной выше ситуации, а также иных аналогичных ситуаций из нашей практики дает основания говорить о некоторой тенденции – хозяйственные суды в определенных случаях не разрешают по существу иски о понуждении к исполнению обязательства в натуре, которые не касаются передачи индивидуально-определенных вещей.

Формальный повод для этого один – заявляемые требования не указаны в статье 41 ХПК, поэтому не подлежат рассмотрению в хозяйственном суде (читай – неподведомственны хозяйственному суду).

Реальный же повод прослеживается из вопросов судей: «что нам написать в судебном приказе?» и «как исполнителю исполнить такое судебное решение?». И заключается он, на наш взгляд, в отсутствии действенного механизма исполнения решения хозяйственного суда о понуждении ответчика к исполнению в натуре обязательства, о котором заявляет истец, если это исполнение обязательства отлично от передачи индивидуально-определенной вещи.

Однако отсутствие механизма исполнения решения хозяйственного суда не должно влечь за собой отказов в принятии исковых заявлений либо прекращения производств по делам из-за их якобы неподведомственности хозяйственным судам или того, что «заявленные требования не подлежат рассмотрению в хозяйственном суде». Тем более, что при вынесении подобных судебных постановлений, как показала хотя бы описанная выше ситуация, суды не приводят четких, понятных и однозначных аргументов в обоснование своей позиции.

Кроме того, вызывает также вопросы выборочный подход хозяйственного суда к принятию и рассмотрению исков о понуждении к исполнению обязательства в натуре.

Так, одни иски не принимаются и не рассматриваются (в частности, как в ситуации, описанной выше) из-за того, что заявленные в них требования якобы не указаны в статье 41 ХПК. Но в то же время другие аналогичные иски, в которых заявляются требования о понуждении к исполнению обязательства в натуре, также прямо не указанные в статье 41 ХПК, принимаются и рассматриваются по существу. В качестве подобных исков можно привести, в частности, иски о взыскании с должника денежных средств (понуждение к исполнению в натуре обязательства по их уплате), о понуждении ко внесению изменений в учредительные документы субъектов хозяйствования.

Подобный выборочный подход хозяйственных судов не способствует выработке единообразной судебной практики, а также нарушает, на наш взгляд, как минимум, такие принципы хозяйственного процесса как принцип законности судопроизводства в хозяйственном суде (статья 14 ХПК) и принцип равенства перед законом и хозяйственным судом (статья 15 ХПК).

Более того, подход, когда иски, подведомственные хозяйственному суду по субъектному составу и характеру спора, не принимаются или не рассматриваются хозяйственным судом по причине того, что заявленные требования прямо не предусмотрены ХПК, грубо нарушает установленное статьей 60 Конституции Республики Беларусь право на судебную защиту.

Норма статьи 60 Конституции о том, что каждому гарантируется защита его прав и свобод компетентным, независимым и беспристрастным судом в определенные законом сроки, носит императивный характер. Как следует из работ Г.А. Василевича[1], норма статьи 60 Конституции является нормой прямого действия и должна применяться независимо от наличия в иных нормативных правовых актах дополнительных механизмов ее реализации.

Р.И. Филипчик отмечает, что Конституция имеет верховенство независимо от того, принят соответствующий нормативный правовой акт или нет. Например, если в статье 60 Конституции предусмотрено, что каждый имеет право на судебную защиту, то все, что противоречит указанной норме, не может иметь юридической силы. Конституционный Суд своими заключениями от 19 июня 1998 г. «О соответствии Конституции Республики Беларусь статьи 246 Кодекса Республики Беларусь об административных правонарушениях»; от 24 июня 1998 г. «О соответствии Конституции Республики Беларусь статьи 267 Кодекса Республики Беларусь об административных правонарушениях, пункта 2 постановления Пленума Верховного Суда Республики Беларусь от 20 сентября 1990 г. N 7 «О практике рассмотрения судами Республики Беларусь жалоб на действия органов и должностных лиц в связи с наложением административных взысканий» и др. снял по существу какие-либо ограничения в праве на судебную защиту, указав, что статья 60 Конституции является нормой прямого действия[2].

Про статью 60 Конституции упоминается также и в комментарии к ХПК, который готовили известные ученые и представители судебной власти. Там говориться, что такая цель хозяйственного судопроизводства, как справедливое судебное разбирательство компетентным, независимым и беспристрастным судом, предопределена содержанием ч. 1 ст. 60 Конституции, гарантирующей каждому гражданину защиту его прав и свобод компетентным, независимым и беспристрастным судом в определенные законом сроки, а также содержанием п. 1 ст. 14 Пакта о гражданских и политических правах (участницей которого является Республика Беларусь)[3].

С учетом закрепленного в статье 60 Конституции права на судебную защиту следует обратиться к статье 39 ХПК, которая устанавливает общие правила подведомственности дел хозяйственным судам (в отличие от статьи 41 ХПК, которая содержит уже специальные нормы о подведомственности споров, возникающих из гражданских и иных правоотношений). В статье 39 ХПК можно выделить два критерия, наличие которых в совокупности говорит о том, что конкретный спор является подведомственным хозяйственному суду. Данными критериями являются: субъектный состав спора (или дела) и характер спора (или дела).

Что касается характера спора, то, исходя из статьи 39 ХПК, хозяйственному суду подведомственны:

- дела по хозяйственным (экономическим) спорам,

- дела, связанные с осуществлением предпринимательской и иной хозяйственной (экономической) деятельности,

- иные дела, отнесенные к его подведомственности законодательными актами.

По поводу субъектного состава указанных споров статья 39 ХПК говорит о том, что их участниками могут быть:

- юридические лица,

- индивидуальные предприниматели,

- Республика Беларусь, административно-территориальные единицы Республики Беларусь, государственные органы, органы местного управления и самоуправления, организации, не являющиеся юридическими лицами, должностные лица и граждане (в случаях, предусмотренных ХПК и иными законодательными актами).

Как указывает В.С. Каменков, хозяйственный (экономический) спор или дело определяется как спор или дело, возникающие из гражданских, административных, земельных, финансовых и иных публичных правоотношений в сфере предпринимательской и иной хозяйственной (экономической) деятельности[4].

Далее В.С. Каменков говорит о том, что экономический характер носит любой спор по поводу имущественных требований, так как в основе имущественных отношений лежит экономическое содержание. Поэтому спор (дело) имущественного характера при соответствующем субъектном составе (юридические лица, индивидуальные предприниматели) подлежит рассмотрению в хозяйственном суде, даже если он возник вне сферы предпринимательской или экономической деятельности (например, спор между общественными организациями по поводу владения, пользования, распоряжения имуществом)[5].

К искам о понуждении к исполнению обязательств в натуре приведенное высказывание можно применить по аналогии – при соответствующем субъектном составе (юридические лица, индивидуальные предприниматели) спор (дело) о понуждении к исполнению обязательств в натуре подлежит рассмотрению в хозяйственном суде, если он возник в связи с осуществлением предпринимательской и иной хозяйственной (экономической) деятельности.

О том, что подобные требования подлежат рассмотрению в хозяйственном суде, говорит и судья Хозяйственного суда г. Минска А.В. Бобков. Он отмечает, что в случаях, когда законодательством или договором на виновную сторону возлагается обязанность по совершению определенного действия и она уклоняется от исполнения обязательства, вторая сторона имеет право на предъявление иска о понуждении к исполнению такого обязательства. Вместе с тем, А.В. Бобков говорит о том, что такой иск будет носить неимущественный характер и не подлежит исполнению в принудительном порядке[6].

Начальник отдела надзора и обобщения судебной практики хозяйственного суда Витебской области В.Ф. Шильченок указывает, что хозяйственный суд рассматривает споры, связанные с неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательств. Наиболее распространенными спорами данного вида являются споры по поводу возложения мер имущественной ответственности на неисправимых должников, о понуждении исполнения обязательства в натуре; споры по расчетам за продукцию, товары, услуги; по возмещению убытков[7].

Таким образом, из приведенного мнения указанного специалиста можно сделать однозначный вывод о том, что споры о понуждении исполнения обязательства в натуре относятся к спорам, связанным с неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательств, которые в свою очередь прямо предусмотрены статьей 41 ХПК.

Исходя из этого, а также из анализа нормы статьи 39 ХПК, следует сделать вывод о том, что вывод суда о том, что в описанной нами выше ситуации исковые требования не подлежат рассмотрению в хозяйственном суде, неправомерно и не основано на нормах действующего законодательства.

Российская практика

В Российской Федерации, в отличие от Республики Беларусь, тематике исков о понуждении к исполнению обязательств в натуре уделено больше внимания: причем как в теории, так и в актах Высшего арбитражного суда Российской Федерации.

Что касается теории рассматриваемого вопроса, то в Российской Федерации встречаются даже монографии, посвященные присуждению к исполнению обязательства в натуре. В качестве таковой нам удалось найти книгу А.Г. Карапетова «Иск о присуждении к исполнению обязательства в натуре» (М., Статут, 2003).

Из введения к указанной книге можно понять, что проблема исков о понуждении к исполнению обязательства в натуре присутствует и в Российской Федерации.

А.Г. Карапетов указывает, что на данный момент отсутствие сложившихся подходов в отношении иска об исполнении в натуре крайне негативно влияет на практику судебной защиты прав. При анализе арбитражной практики становится очевидным отсутствие каких-либо ориентиров для истцов, которые заявляют иски об исполнении в натуре там, где такой способ защиты неэффективен, а с другой стороны, не заявляют их в тех случаях, где такая защита была бы наиболее адекватной. Общей практикой становится отказ истцам в исках об исполнении в натуре неденежных обязательств, иногда обоснованный, а иногда без достаточных разумных оснований. Указанные случаи составляют примерно 80 — 90% всей арбитражной практики Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации (далее — ВАС РФ) по данной проблеме. Такое количество отказов в самом иске по причине его невозможности само по себе свидетельствует о несколько нездоровой ситуации, сложившейся вокруг данного способа исковой защиты. Безусловно, такая ситуация должна быть исправлена.

Формат настоящей статьи не позволяет подробно остановиться на анализе указанной монографии, поэтому позволим себе отметить еще только одну из мыслей данной книги. По мнению ее автора, сфера применения иска о понуждении к исполнению обязательства в натуре намного шире, чем традиционного виндикационного иска. Виндикационный иск применим исключительно к вещам, в то время как иск об исполнении в натуре применим и к вещам, и к деньгам, и в ограниченных случаях к нетоварным и неденежным обязательствам.

Как следует из постатейного Комментария к части первой Гражданского кодекса Российской Федерации, подготовленного Институтом законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации, судебная практика арбитражных судов Российской Федерации допускает иск о понуждении к исполнению обязательства в натуре не только в случае предъявления требования об отобрании индивидуально-определенной вещи (то есть имеет место подход, прямо противоположный тому, который был высказан в постановлении Апелляционной инстанции хозяйственного суда г. Минска по описанному нами выше делу).

Так в указанном Комментарии говориться о том, что в судебной практике исполнение обязательства в натуре в качестве способа защиты гражданских прав трактуется как понуждение должника выполнить действия, которые он должен совершить в силу связывающего стороны обязательства (договора). В этом случае, в отличие от присуждения имущества в натуре (отобрания индивидуально-определенной вещи), предусмотренного ст. 398 ГК РФ, отсутствует соответствующий денежный эквивалент, поскольку предъявлено требование о понуждении совершить действие, а не передать вещь (Вестник ВАС РФ, 2002, N 7, с. 22).

Далее в указанном Комментарии говориться о том, что понуждение к исполнению в натуре имеет свои границы. Судебная практика исходит из того, что удовлетворение требования об исполнении обязанности в натуре допустимо лишь тогда, когда сохраняется возможность реального исполнения. В противном случае речь может идти о возмещении убытков или возмещении стоимости товара.

Есть в РФ также ряд других публикаций, смысл которых сводится к одному – иск о понуждении к исполнению обязательства в натуре является самостоятельным способом защиты гражданских прав и подлежит рассмотрению в арбитражных судах с учетом присущих ему особенностей. Такие особенности выделяются в актах Высшего арбитражного суда Российской Федерации, а также иных судов.

Так, в Постановлении Президиума ВАС РФ от 23 февраля 1999 г. N 5033/98 констатируется, что присуждение к исполнению обязательства в натуре является самостоятельным способом защиты гражданских прав, применяемым с целью реального исполнения должником своего обязательства.

В Постановлении Президиума ВАС РФ от 24 февраля 1998 г. N 6218/97 указывается, что при анализе сложившейся судебно-арбитражной практики и норм гражданского законодательства можно прийти к единственно верному выводу о том, что требование о взыскании основного долга относится к такому способу защиты права, как требование о присуждении к исполнению обязательства в натуре. Это проявляется, в частности, в неприменении к таким требованиям правил ст. ст. 401 и 404 ГК об условиях и основаниях ответственности. Освобождение от ответственности не освобождает от обязанности уплатить сумму основного долга, т.е. от обязанности исполнить обязательство в натуре.

В Постановлении ФАС Северо-Западного округа от 27.12.2006 г. N А56-15305/2006 указывается на предмет доказывания по иску о присуждении к исполнению обязанности в натуре. В него, по мнению суда, входит установление трех фактов:

1. наличие у должника определенных обязательств,

2. наступление срока их исполнения,

3. факт неисполнения должником конкретных обязательств.

А постановления ФАС Западно-Сибирского округа от 08.08.2006 N Ф04-4803/2006(25002-А27-10) и ФАС ЗСО от 08.08.2006 N Ф04-4802/2006(25004-А45-10) по делу N А45-16119/05-32/414 добавляют к предмету доказывания по данной категории исков также исследование возможности исполнить обязательство в натуре.

В Постановлении Президиума ВАС РФ от 7 марта 2000 г. N 3486/99 делается попытка сформулировать критерии, которые должен устанавливать суд при определении возможности удовлетворения иска о понуждении к исполнению обязательств в натуре. Так, по мнению ВАС, суды должны:

1. определять порядок, механизм, сроки исполнения обязательств в натуре,

2. выяснять возможность реального исполнения принятых ими решений, исходя из положений Закона Российской Федерации «Об исполнительном производстве»,

3. выяснять возможность реальной защиты оспариваемых или нарушенных прав сторон при выборе в данном конкретном случае такого способа защиты права, как присуждение к исполнению обязанности в натуре.

*********************

В качестве общего вывода по статье отметим следующее.

Подход белорусских хозяйственных судов к искам о понуждении к исполнению обязательства в натуре, описанный в начале настоящей статьи, нельзя признать правомерным. Этот подход не обоснован и не вытекает из норм законодательства Республики Беларусь. Более того, он нарушает конституционное право на судебную защиту.

Поэтому проявления такого подхода следует неукоснительно пресекать.

Если же реальной подоплекой нежелания судов принимать и/или рассматривать по существу иски по данной категории дел является отсутствие механизма принудительного исполнения судебных решений по ним, то более правильным вариантом видится разработка и внедрение такого механизма.

В качестве варианта по рассмотренной в настоящей статье ситуации можно предложить такой: в случае, если ответчик не исполнит добровольно в установленный судом (судебным исполнителем) срок решение суда о понуждении его к подписанию акта приемки-передачи имущества из лизинга, такой акт считается подписанным и хозяйственный суд выдает истцу об этом соответствующий документ (к примеру, справку).

Альтернатива – налагать на ответчика штраф за неисполнение судебного решения о понуждении к совершению определенных действий. Причем делать это каждый день до того момента, пока решение суда не будет исполнено.

[1] См. например: Г.А.Василевич. Научно-практический комментарий к Конституции Республики Беларусь; Г.А.Василевич. Акты Конституционного Суда Республики Беларусь по обеспечению доступа к правосудию в контексте решений европейского суда по правам человека. // ЭБД «Консультант Плюс».

[2] Р.И. Филипчик. Реализация права на доступ к правосудию. // ЭБД «Консультант Плюс».

[3] Научно-практический комментарий к Хозяйственному процессуальному кодексу Республики Беларусь. // ЭБД «Консультант Плюс».

[4] В.С. Каменков. Практика применения норм ХПК о подведомственности дел хозяйственному суду. // ЭБД «Консультант Плюс».

[5] Там же.

[6] А.В. Бобков. Ответственность по договору строительного подряда. // ЭБД «Консультант Плюс».

[7] В.Ф. Шильченок. О подведомственности и подсудности дел хозяйственным судам. // ЭБД «Консультант Плюс».